Рейтинг-ноль

— Мы гаравру нашим лошадям даём, перед случкой. Пары молотых стручков на табун жеребцов хватает. В стручке одно или два зерна. Их так и называют: одинарный или двойной. Давят между камнями, вываливают в муке и сахарной пудре, и так сушат. Сейчас ты одинарный с двойным проглотил, а это доза на дюжину коней. Так что можешь прямо сейчас начинать бежать в сторону Сада Красных Лепестков. И это… насчёт стены переживать не нужно. Просто беги прямо, и ты её спокойно прошибёшь, своим… В общем, прошибёшь, не сомневайся… если не лопнешь до этого…

— Чем прошибу? — машинально заинтересовался Ашшот.

— Тараном.

— Ты что несёшь? У меня нет тарана. И с чего это я должен лопнуть?!

Огрон усмехнулся:

— Таран сейчас появится. Ты его береги, он и правда может лопнуть от такой дозы.

— Э… Ты чего… Паксус, чего это ты мне дал?! — ещё сильнее заволновался Ашшот.

Он, похоже, ничего не понял из слов Огрона, но заподозрил что-то нехорошее из-за голоса, коим последний сосед объяснял особенности лошадиного размножения.

— Спокойно, Ашшот, всё нормально! — преувеличенно-радостно отозвался Паксус. — Гаравра сильное, редкое и дорогое средство, я чем зря тебя не…

— Серебрушка за жменю двойных, одинарки вообще за медь идут… — негромко перебил из своего угла Огрон.

— С гараврой, если к ней привыкнуть, можно все бордели в городе по два раза за ночь обойти, — игнорируя нехорошие замечания, преувеличено-радостно продолжал Паксус. — Всех девочек во всех борделях по два раза. И даже всех ночных сторожей, которые по пути попадутся. Начинай привыкать к хорошей жизни, дружище. Здесь все девочки будут нашими, даже не сомневайся. Главное в гаравре что? Главное, вообще не думать о девчонках, пока их не увидишь. Не пытайся представить их перед глазами, забивай голову чем угодно, только не ими. Иначе начнётся преждевременная реакция организма.

— Что за реакция?! Отвечай! — потребовал Ашшот.

— Нормальная реакция, не переживай. Просто зачем она сейчас нужна, если девочек нет? Так что даже не пытайся представить три груди той удивительной красотки из Приюта Колючих Лилий. Три высокие и мягкие полусферы с сочными розовыми сосками. И талия узкая и гибкая, так и хочется обхватить её ладонями, провести пальцем до пупка, и начать спускаться. Ниже, ещё ниже, ещё…

— Э! Прекращай! — заволновался Ашшот, вскакивая. — Зачем ты меня этой дрянью угостил?! Паксус, о таком предупреждать надо! И хватит о трёхгрудой трепаться! Заткнись! У меня из-за тебя бревно в штанах выросло. Хаос! Мне надо успокоиться! Молчи!

— Молчать уже поздновато… — усмехнулся Огрон.

— Как это поздновато?! — испугано воскликнул Ашшот.

— Возбуждение у жеребцов после гаравры просто так не приходит. Если оно случилось, это надолго.

— Хаос! Да я сейчас и правда лопну! Что за гадость?! И что мне теперь делать?!

Огрон пожал плечами:

— Да что хочешь, то и делай. Например, можешь к своему э… тарану привязать топор и пойти дрова колоть. Или даже не привязывай, после такой дозы гаравры ты и без топора прекрасно справишься.

— Паксус! — чуть не взревел Ашшот. — Хаос! Больно-то как! Мне надо переодеться. Как-то прикрыть, а то… Халат! Мне нужен халат! Да где же он…

Договорить здоровяк не успел: дверь распахнулась, на пороге появился всё тот же слуга.

Ашшот, увидев его, попытался выместить скопившееся зло на простолюдине:

— Где тебя столько носило, бездельник?! И где мои ботинки?!

Слуга отошёл на шаг в сторону, не обратив на Ашшота ни малейшего внимания и полностью игнорируя его вопросы.

Следом появился ещё один человек. Мужчина, на вид средних лет, но это неточно. У мастеров внешность обманчива, он может оказаться куда старее, чем обычный простолюдин-долгожитель.

Да-да — это не бесправный слуга, а мастер пожаловал. Ну или самозванец, присвоивший цвета здешних мастеров.

Но это вряд ли.

Вид у мастера суров. Голова выбрита до синевы, лицо такое же идеально-чистое с характерным стервозным выражением, выдающим не самый добросердечный характер. Телосложение не сказать, что богатырское, зато высок и жилист. Готов поспорить, что это прекрасный боец. По всему заметно.

— Встать! — рявкнул мастер голосом человека, привыкшего к беспрекословному подчинению.

Все кроме Ашшота вскочили. Ему это не надо, он как стоял, так и остался стоять, только выпрямился в струну. Перед этим держался чуть преломившись в пояснице и согнув расставленные ноги. Выглядело это так, будто от гаравры у него здоровенный раскалённый камень в штанах образовался. Явные неудобства испытывал.

Бритоголовый пройдясь по нам немигающим презрительно-острым взглядом, представился:

— Я мастер Хог, и я отвечаю за всех учеников в этом корпусе. И моя ответственность, это не вытирание ваших соплей. Всё гораздо хуже. Для вас хуже. Я если сопли увижу, назад их затолкаю. Вместе с носом. Всё поняли? Молчите, я знаю, что ничего вы не поняли, это был риторический вопрос. Но поймёте быстро, уж это я вам гарантирую. Сам научу, а если не я, тогда мой брат, уважаемый мастер Бьег, прекрасно с этим справится. Ты, — мастер ткнул пальцем в здоровяка: — Ашшот?! Так ты себя назвал?!