Рейтинг-ноль

– Чак? Я видел твою работу по чистописанию. Похоже на прогулку курицы, испачкавшей лапы в чернилах.

– Простите, великий мастер. Так получилось, что с пером я обращаюсь хуже, чем с мечом.

– Ну да, ну да. Верю. Скажи, Чак, зачем ты это сделал?

Обернувшись на миг назад, я пожал плечами:

– Не люблю, когда дело не завершено. Эти костюмы… Понимаете, они неправильные. Настоящий воин не должен замыкаться в черепаший панцирь. Сражения выигрывают, работая мечом, а не укрываясь за броней, превращающей тебя в истукана. Я сделал то, что должен был сделать.

– А если бы ты попал под удар?

Я снова пожал плечами:

– Плох тот воин, который собирается жить вечно.

Мастер Ур кивнул:

– Ответ достойный. Два балла за ответ и еще дюжина баллов за первый проход зала Безногих Истуканов. Чак, ступай к себе в комнату и отдохни, завтра тебя ждет новый трудный день.

– Благодарю вас, великий мастер Ур. – Я вновь изобразил поклон и отправился к единственному выходу из незнакомого зала, надеясь, что сумею найти отсюда дорогу наверх без подсказок.

Не возвращаться же назад через ряды кукол.

– И поставь себе минус балл за то, что не поприветствовал мастеров сразу, как только прошел через кукол, – донеслось в спину.

Вот ведь Бьег, всегда найдет, к чему придраться.

Истинный злобыш…

Перед дверьми в корпус я столкнулся с Паксусом. Странная встреча в столь поздний час, да и сосед явно никуда не торопился.

Специально меня караулил? Но зачем это ему?

– Чак, где это ты пропадаешь ночами? – с ходу поинтересовался Паксус. – Просыпаюсь, а нет тебя. Просыпаюсь второй раз, тебя снова нет.

– Больше тренируйся и будешь спать как убитый, не просыпаясь до рассвета, – посоветовал я.

– Да я и так прекрасно сплю.

– Что-то незаметно.

– Да это я просто переел за ужином, вот живот и подгулял, все будит и будит. Так где тебя носило, Чак?

Паксус – последний тип, которому я готов рассказать правду о происходящем. Но и врать без зазрения совести не стал, ответил уклончиво:

– Ты не забывай, у меня тоже есть живот, и у моего живота тоже есть потребности.

– Слишком долго ты в уборной торчишь. – Паксус покачал головой и спросил неожиданное: – А что это такое у тебя висит? Из кармана?

Отследив взгляд соседа, я потянулся рукой, неосторожно задев свешивающуюся невесомую ткань. Миг, и из кармана вывалилось скомканное худи странной девушки. Еще миг, и оно, почти полностью развернувшись, опустилось на ступени крыльца.

Худи – одежда унисекс, всем полам незазорно носить. Но светильник в дверях заставил предательски поблескивать характерную вышивку на рукавах.

Вышивка сугубо женская, такую здешние мужчины себе ни за что не позволят.

Паксус, уставившись на худи, охнул, после чего вскинул голову и, сверля меня дико возбужденным взглядом, растерянно пробормотал:

– Это ведь ученическое худи. Так ты что, каждую ночь в их корпус забираешься и веселишься там? Да? – И тут же сам себе ответил: – Ну да, в другие ночи я спал нормально, вот и не видел. Но сегодня ты попался наконец. Так ты в один корпус забираешься или каждую ночь в разные? И как ты это проворачиваешь? Ты ведь при мне почти не смотришь в их сторону. Как договариваешься с ними? Как?!

Больше всего мне хотелось послать Паксуса подальше, после чего как можно быстрее добраться до койки. Но, понимая, что надо со старта пресекать подобные фантазии, я заявил:

– Не говори глупости. Я просто нашел эту тряпку. Завтра спрошу у девочек, пусть разберутся, чья она.

Паксус, уставившись на меня совсем уж странно, горячо затараторил:

– Чак, я что угодно сделаю! Что угодно! Скажи, что тебе надо?! Я все сделаю, все! Только скажи!

– Ты о чем? – слегка растерялся я.

Паксус, воровато обернувшись по сторонам, приблизился, заговорщицки подмигнул и умоляюще прошептал:

– Научи меня.

Глава 12 Когда успехов больше, чем неудач

Странно, однако именно самовольная выходка с залом смертоносных кукол стала переломным моментом учебного процесса. И дело не в том, что ко мне стали как-то по-особенному относиться. Нет, это не такое уж великое свершение, чтобы заставить себя уважать всерьез. Поставь перед истуканами матерого аристократа, и он пройдет через них, как порыв ветра, без ветхозаветных фокусов с контролем ци.

То, что мне зараз досталось четырнадцать баллов (или, точнее, тринадцать), тоже не критично важный момент. Да, благодаря неожиданной щедрости главы школы я одним махом оказался в числе лидеров. Ну и что с того? Ведь в условиях, когда нас штрафуют каждый день по поводу и без, проще усидеть на раскаленной сковороде, чем на вершине пирамиды рейтинга. Я вот еще из подземелья не успел выбраться, а уже заработал минус единичку.

Чертов Бьег!

Ну а дальше могло случиться всякое и в любой момент. Это та еще лотерея: одни ученики могли день-два продержаться на высокой позиции, другие плавно с нее скатывались, третьи не скатывались, а резко низвергались в середину списка.

А если к делу всерьез подключался Бьег, падали с ускорением, несвойственным этой планете. И не только до середины списка, но и ниже.

Иногда гораздо ниже.