Рейс туда и обратно

— Вот и поэтому я пью такую дрянь, как кактусовая водка, — сказал Джим, и лицо его стало грустным. Он уставился в палубу, а потом махнул рукой и приложился к горлышку. Глотнул, сморщился, засмеялся и выкрикнул: — А я не утону, чиф, черта с два, я живучий. И за такие деньги можно рискнуть, ведь правда? А если утону, то моя Эллен, мы с ней поженились весной прошлого года, получит страховку в пятьдесят тысяч и оплатит все то, что я накупил, вам все ясно, чиф?

— Удачи тебе, Джим, но гляди: уцелеешь, но сопьешься.

— А не пить нельзя, чиф. Ведь каждую секунду ждешь, что... А когда в голове туманчик, то на все наплевать, да и время летит быстрее.

— Кому судно-то принадлежит?

— Греку Онассису. Слышали про такого? Который жену Кеннеди сцапал... Вот дурища-то, а? Видел я их: он низенький, жирный, как наш китаец Ли, нос что груша, а она красотка. На яхте, где ванная и унитаз золотые, с ним по Средиземному морю раскатывает... Ну, дурища, после Джона Кеннеди — и этот жирный индюк?! Тьфу.

— А этот Ли? Он же истязает мальчишку!

— А что я могу поделать? Как-то вступился за него, так Ли мне чуть горло ладонью не перерубил... Да не волнуйтесь вы за нашего юнгу: палка-то легкая, а уши у нашего Томми будто каучуковые.

— У него же вся спина в синяках.

— Да не волнуйтесь, говорю вам, за него! И я был юнгой, и меня так же лупил кок, только не палкой, а поварешкой, да все по башке. Злым будет, волевым, превратится наш Томми из морского волчонка в настоящего зубастого волка, ну вот, теперь вам все ясно? Ну а я пошел... Ах да, ведь я не просто так заглянул к вам, а по делу: один из ваших матросов заявил, будто наш Томми — его сын, которого он разыскивает уже несколько лет.

— Вот как?! Кто же это?

— Звать его Юрэк, этакий здоровяк с мрачным лицом. Томми сирота, мы его подобрали в прошлом году в Дакаре, куда он добрался на попутных судах из Плимута, но вряд ли Юрэк его папаша. Так что...

— Иди, Джим, тебя уже ждет очаровательная намибийка. Я разберусь.

— И вот что еще, чиф, этот «папаша» Юрэк пригрозил, что если Ли еще хоть раз стукнет Томми, то он уложит повара на палубу. И надолго.

— Поменьше пей, Джим. Не забывай, что тебя ждет Эллен.

Джим поднял на Русова глаза. Несколько мгновений они глядели друг на друга, и вдруг лицо Джима Макклинза исказилось гримасой боли. Он отвернулся, всхлипнул и протянул Русову руку. Тот крепко сжал ее, похлопал Джима по плечу. Тот сделал вид, что закашлялся, потом как-то хрипло рассмеялся и, махнув рукой — до встречи! — вышел из ходовой рубки.

Ну, Юрик! Этого еще только недоставало! Еще не хватало конфликта с китайцем Ли. Да этот жирный поварюга из «Юрэка» лепеху сделает, да еще полицейский протокол, а может, и арест Юрика, да тут на месяц застрянешь в этом чертовом Уолфиш-Бее!

— Шурик, разыщи и приведи ко мне нашего пассажира, — сказал он вахтенному матросу. — А что это у тебя рука забинтована?

— Схватился за кормовой леер... Так накалился! А тут всегда этакая жарынь?

— Да нет. Как-то заходили сюда, было пасмурно, сыро, прохладно... Но что это там за шум?

— Вроде бы драка на либерийском танкере, — воскликнул Мухин, выглянув в дверь ходовой рубки. — Да там же наш Юрик!

— Куликов! — окликнул Русов Жору. — Посматривай тут, я сбегаю на «Эльдорадо»...

— Да никакой там драки нет, просто наш Юрик с китайцем из-за юнги спорит, — отозвался Жора. — Просто беседуют на повышенных тонах.

Зной, духота. Влажная рубаха липла к телу, песок на лице, шее, спине. Кожа чесалась, словно посыпанная красным перцем.

Забыв о предостережениях Мухина, Русов схватился за леер и чертыхнулся: через железо будто ток пропущен. Подул на ладонь, щуря глаза, окинул взглядом «либерийца». На ботдеке толпились люди, среди которых были хорошо приметны высокая фигура Юрика и низкая — бочка на коротких, толстых ногах — китайца. Возле Юрика метался щуплый кок «Пассата» Федор Петрович, что-то выкрикивая, он отталкивал Юрика, а повар «Эльдорадо» держал дек-боя за ухо и тоже что-то говорил, резко и властно взмахивая толстой, с короткими, будто обрубленными пальцами рукой. В тени шлюпок сидели и стояли несколько моряков с «Эльдорадо», и среди них уже знакомый рыжий страдалец с трубкой в зубах, так неудачно объевшийся тухлыми устрицами. А, и наш доктор здесь! Русов ступил на палубу либерийца и огляделся. Итак, что тут происходит? Толя Гаванев громко говорил смуглому, курчавому парню с «Эльдорадо»:

— Да разинь же ты рот как следует! Говори: «А-аа-а!»

— Это мой сын, уверяю вас! — наступал на китайца Юрик. Э, да он и английский знает. — Я его ищу уже три года, я побывал уже в пятнадцати портах и...

— Пошли домой, Юрий. Домой! — выкрикивал кок, толкая «инопланетянина» жилистыми руками к переходному трапу: — Тебе голову напекло, а? Не связывайся ты с этим китайцем.

— А-ааа-а! — хрипел курчавый «эльдорадец», в рот которому пытался заглянуть доктор. — А-ааа-а!