Рейнеке-лис

Веревку почувствовав, Гинце-кот
В предсмертном страхе орет во весь рот.
Мартына крик этот разбудил
(Того, кто ловушку соорудил).
С постели вскакивает Мартын:
"Ага! Попался мне, чертов сын!
Запомнишь, как воровать курей!
Надо в амбар бежать скорей!"
Поспешно он зажигает свет.
Все спят. Еще не настал рассвет.
В ночной темноте еще спит весь дом,
И все село еще спит кругом.
Тогда он будит отца и мать:
"Смотрите, кого удалось поймать!
Попался, попался разбойник-лис!"
Отец, мать, прислуга — все поднялись.
"Слышите? Это он орет там!
Давайте встретим его с почетом.
Теперь ему, извергу, несдобровать.
Это ему не курей воровать!.."

Побежали к амбару и стар и мал,
В подряснике легком сам поп бежал,
Большими граблями вооруженный.
Бежала кухарка со свечкой зажженной.
Мартын тащил здоровенный кол.
(Вот, мол, уж будет укол так укол!
Не увильнешь от заслуженной кары!)
Посыпались на кота удары.
Бьют по спине, по шее бьют,
Бьют — очухаться не дают.
Бьют и не дают объясниться
(Такое лишь может во сне присниться).
Дошло до того, что глаз ему выбили.
Гинце, на волоске от гибели,
С отчаянья все ж поднапрячься смог
И — прыгнул, попу угодив между ног,
Своею изрядно когтистою лапою
Причинное место попу царапая.
Он, собравши последний остаток сил,
В немыслимой ярости откусил
То, что имеется у мужчины.
Но для отчаянья нет причины:
Пропало не все — так, примерно, треть.
Все остальное осталось висеть.
Завопил, завизжал, забился поп
И в безмерных мучениях наземь — хлоп!
Бедняжка-кухарка забилась в плаче:
"Это подстроил сам черт, не иначе!"
И она в исступлении что-то орала,
Мол, что поп потерял и она потеряла,
Что она все пожитки отдать готова,
Чтоб все на месте висело снова,
Что она бы ради такого дела
Никакого бы золота не пожалела,
Но штука, по коей она убивалась,
В амбаре на грязном полу валялась,
А священника уложили в кровать,
Продолжая плакать и горевать
Потому, что священнику было плохо...
Но среди всеобщего переполоха
Все забыли о Гинце... А он — толков!
Перегрыз веревку и — был таков,
Хотя упомянуть бы стоило,
Каких ему это усилий стоило,
И отметить надо без преувеличения,
Что он вынес неслыханные мучения
И, как было сказано, в полном отчаянье
Начал грызть веревку еще отчаяннее.
И он побежал в королевский дворец,
Себя проклиная: "О, я глупец!
Провел меня таки, бесстыжая бестия!
Поддался-таки посулам и лести я!
Как же сам в петлю полез я, балбес?
Как же меня так попутал бес?
Возвращаюсь истерзанным, одноглазым,
С невыполненным королевским приказом..."
Король, горемычного Гинце узрев,
Впал в ни с чем не сравнимый гнев.
Он тотчас созвал королевский совет:
"Что следует делать? Найдите ответ!
Терпеть подобные надругательства?!
Действовать надобно без отлагательства!"

Тут градом посыпались обвинения,
Долго не прекращались прения.
Но слово Гримбарт берет, барсук:
"Нам спорить воистину недосуг!
Мы требуем действенной обороны!
И все же мы, господа бароны,
Помнить должны, что и он — барон,
И строжайше должны соблюдать закон,
Не подстрекая к слепой расправе,
А заботясь — о чем? О дворянском праве!
Как осудить его без суда?
Это немыслимо, господа!
Вы не подумайте, бога ради,
Что я лазейку ищу для дяди.
Надо попробовать в третий раз
Вручить ему королевский приказ,
Немедленной явки его добиться,
Дабы в чем-либо не ошибиться.
Буде же он опять не придет,
То пусть снисхожденья тогда не ждет.
Суд тогда соберется срочно,
И будет он осужден заочно!.."
Король говорит: "А вам не кажется,
Что больше никто пойти не отважится?
Кому, позвольте спросить у вас,
Жизнь надоела иль собственный глаз?
Рискуя здоровьем, достоинством — всем,
Идти, чтобы вернуться ни с чем?
Я смельчака не знаю такого
И не вижу выхода никакого —
Как Рейнеке-лиса призвать к суду?"
"Если дозволите, я пойду, —
Сказал барсук. — Хоть тайно, хоть явно,
Берусь ваш приказ исполнить исправно.
Рейнеке я не страшусь ничуть!.."
"Ну, если так, то сейчас же в путь!
И все же действуйте осторожно —
От лиса всего ожидать возможно".
Гримбарт сказал: "Итак, я иду!
Рейнеке будет доставлен суду!"

И он туда, в Малепартус, пошел
И дядюшку Рейнеке там нашел,
И его жену там застал, и детей,
И так сказал, без лишних затей:
"Здравствуйте, мой любезный дядя!
Объясните мне, бога ради,
Почему, обладая таким умом,
Вы предстать не хотите перед судом?
Вы не просто юлите и извиваетесь,
А вы просто над королем издеваетесь,
И это случается всякий раз,
Когда вам вручают его приказ.
Неужто вы лишились рассудка?
Дело серьезное! Это — не шутка!
Идемте сейчас же со мной во дворец.
Запомните: úначе вам конец!
Знайте: четвертого раза не будет!
Заочно вас высший совет осудит.
Не явитесь — вам ничто не поможет.
Король вашу крепость войсками обложит
И Малепартус с земли сотрет,
Уничтожив и вас, и весь ваш род,
И, в первую голову, ваше семейство
За вами содеянное злодейство!
Так не умней ли явиться в суд
(Вас проводить не сочту за труд)
И разбить все доводы обвинения?
Вы это сделаете в полмгновения.
Господи! Да о чем говорить?
Чтоб вы не смогли их перехитрить?!
Как только перед судом предстанете,
Всех проведете и всех обманете.
Ведь вы обмишуривали и не таких.
А этих?! Вы только взгляните на них!
Чем кончится дело, известно заранее:
Вас ждет безусловное оправдание!"