Рейхсколдун

— Ну, а как мне кого-то любить, сама подумай? Отец — кулак, шесть работников у него было. Мать удмуртка, ее даже в собственном селе не любили — ведьмой считали. В школе русские дети вотячкой дразнили, удмуртские в деревне — «зючью»[10], русской полукровкой за глаза называли. Для верующих — я «чертова блядь», для безбожников — «мракобеска, пережиток прошлого». Комиссары проклятые, чтобы их Луд разорвал — затравили семью, заклевали, а потом и вовсе извели под корень. Если бы немцы сюда не пришли сейчас, наверное, меня и в живых уже не было — добрались бы до меня таки красные. Перед войной ведь жила как зверь лесной, сама знаешь, дядька меня воспитывал. А его все тоже колдуном считали — жил он в чащобе, волки с медведями ему единственными друзьями были. Он впрочем, и сейчас такой — ты же видела его, когда твой день рождения здесь отмечали.

— Конечно, я помню — рассмеялась Фрейя — очень колоритный мужчина. Русский лесной чародей — вот оно было бы раздолье для доктора Геббельса в первые месяцы войны. Чистый тролль из старых сказок, да и сам, я смотрю, сказочник еще тот. У моих эсэсовцев волосы дыбом стояли, когда они его слушали.

— Он и вправду любит прихвастнуть — усмехнулась Катя — тем более когда рядом такая молодая, красивая женщина как ты. Он же лапоть деревенский выше начальника уезда сроду никого не видел. Он и сам не знал как с тобой общаться — как с барышней или как с комиссаршей.

— Только не говори мне что я похожа на этих ваших фурий в кожаных куртках и с наганом — поморщилась Фрейя — я надеюсь он осознал разницу. Впрочем, я помню, что потом он почувствовал себя более свободно.

— Ну да, после того как ты его чуть ли не силой заставила пить шнапс на брудершафт, а мы с тобой стали в открытую сосаться — подмигнула Катя — он решил, что вы теперь почти родственники. Он же хоть и лесной дикарь, но все таки колдун, мозги по особенному повернуты, высоких чинов не так боится как простые крестьяне.

— Так он действительно колдун? — поинтересовалась Фрейя — Что-то он там рассказывал — что и волком оборачиваться может и с какими-то лесными демонами он на короткой ноге и бурю призывать может.

— Ну, как тебе сказать — пожала плечами Катя — колдун он настоящий, без дураков. Насчет оборотней, правда, брехня, но то что он с волками умеет разговаривать, что змей может собрать в одном месте — это правда, своими глазами видела. Насчет бури врать не буду, не знаю, а вот вумурта или водяного — никса по вашему — он при мне вызвал из омута.

— Интересно — задумчиво произнесла Фрейя- Катя, ты же знаешь Альфреда Шернера?

— Этого парня из Аненнербе? — спросила Катя. — Виделись пару раз, он меня расспрашивал о моей жизни до прихода немцев, очень интересовался, как у меня получается вытягивать информацию у подозреваемых. Парень умный, но тараканов в башке — мама не горюй.

— Он помешан на ведьмах, колдунах, чертях и прочей нечисти — усмехнулась Фрейя — буквально перед войной защитил кандидатскую диссертацию — что-то там о пережитках германского язычества в ведьмовском фольклоре трансильванских немцев. Диссертацию он защищал у профессора Вальтера Вюста директора «Аненербе», а тот и рекомендовал его в «Зондеркоманду Х».

— Это ваша ведьмовская бригада? — заинтересованно произнесла Катя — слышала я о ней.

— Она самая. Не так давно рейхсфюрер решил расширить сферу деятельности этой команды — теперь в дополнение к сбору информации о ведьмах и ведьмовских процессах в Западной Европе, в ней должно быть сформировано отдельное подразделение занимающееся колдовскими традициями восточных народов. Ну и соответственно расширил и саму команду — с восьми человек до трех десятков. «Зондеркомманда Х» действует на всех оккупированных восточных территориях, но особое внимание уделяется трем регионам: Белоруссии, Карпатам и русскому Северу. Сейчас обсуждается вопрос о том, чтобы выделить в отдельную сферу и Поволжье с Северным Уралом. Для этого сюда и прислали Шернера, чтобы он как собрал как можно больше информации о здешних народах, их обычаях, обрядах, легендах и суевериях. Ему надо проанализировать эту информацию и подготовить доклад для Гиммлера. А тут дядька твой ему чуть ли не сам в руки идет.

— Ну, пусть побеседует, конечно — пожала плечами Катя — дядька Ермил сегодня в городе, собирался и ко мне заскочить.

— Кстати — Фрейя замерла, словно ей в голову только что пришла какая-то идея. — Он же леса окрестные хорошо знает?

Катя присвистнула:

— Он свои пять пальцев хуже знает, чем эти леса. Я же говорю, что он, что звери лесные — все едино, только что он еще и разговаривать умеет. А что?