Рейхов сын

Впрочем, совсем неэффективным огонь артиллерии назвать было нельзя. Одному из расчетов все же удалось выцелить «Vickers» и точным выстрелом перебить ему трак. Механик-водитель не успел среагировать, его машину развернуло бортом, чем воспользовались еще два расчета, быстро наделав в бочине танка несколько аккуратных дырочек.

Успех этот, впрочем, для венгров был единственным, зато демаскировал позиции их артиллерии, которая безжалостно подавлялась сначала артиллерийским, а метров с пятисот и пулеметным огнем танков.

Где-то в тылу зачихали проснувшиеся наконец минометы, однако большинство их снарядов легло с существенным перелетом, а пара упавших между танками мин не вывела из строя и дюжины «томми», не говоря уже о каком-то вреде танкам. Не считать же за таковой оцарапанную краску? Бронированные машины все надвигались и надвигались на траншеи. Несколько человек из обороняющихся уже кинулись бежать, бросив оружие (почти всех их беспощадно скосили пулеметными очередями), да и остальные, казалось бы, вот-вот в панике совершат, что называется, максимально поспешную ретираду, и вот, когда судьба обороны этого важнейшего участка висела на волоске, из густого колючего кустарника на левом фланге наступавших, взревев моторами, вылетели два танка — «Landsverk» L-60 шведского производства и чешский Т-21 — оба с опознавательными знаками венгерской армии, а также восемь бронированных конструкций, которые франко-британцы впоследствии метко «окрестили» как «гробы с башнями».[15] Ураганный огонь тридцатисемимиллиметровых и двадцатимиллиметровых башенных орудий с каких-то двух сотен метров был, пускай и не смертоносен, но довольно эффективен: в первую же минуту встали и загорелись АМС 34, по два «Tetrarch» и «Vickers», а пулеметный огонь боевых машин отсекал от танков британскую пехоту.

Англичане, однако, не растерялись, открыли ответный огонь, и даже вновь участившаяся стрельба воодушевленных подмогой уцелевших противотанкистов, не помешала сынам туманного Альбиона в следующие пять минут сжечь три «гроба» и, направленный на испытание в боевых условиях, Т-21, который, после провала переговоров с румынами, фирма «Шкода» надеялась серийно всучить венграм. Еще несколько минут скоротечного боя, когда венгерская техника, огрызаясь, пятилась обратно, стоил оборонявшимся еще двух бронеавтомобилей и замершего у самого кустарника, откуда происходила атака, L-60 (после боя его эвакуировали в тыл и успешно починили). У англичан огнем ПТО и башенных орудий были уничтожены лишь «Covenanter» и «Vickers», однако серьезные потери в живой силе, понесенные во время неожиданной контратаки, принудили их отказаться от продолжения нападения и отступить. Тем более, что в тылу обороняющихся показалось несколько 38М «Toldi», тех же самых «Landsverk» L-60, по сути своей, только несколько переработанных венгерскими конструкторами под нужды их армии.

Окрестности города Мерзифон (Турция).

19 марта 1940 года, 14 часов 25 минут.

Война войной, а обед по распорядку — эту нехитрую солдатскую мудрость озвучил Генке Бюндель, когда егеря неожиданно побросали все дела и потянулись к подъехавшей полевой кухне.

— А разве не надо ждать приказа на получение пищи? — удивился мальчик, но взял посуду, ложку и тоже двинулся к раздаче.

— Ну, когда в казарме, коньечно надо, — пожал плечами оберягер. — А в боевой обстановке, какой же дурак будет устраивать построеньия и водить на обьед строем? А если авианалет? Вон, погльяди, Гейнц, — Курт ткнул рукой куда-то в сторону, — набльюдателей за ньебом никто с позиций не снимал. Сейчас поедим и их сменьим. Наша с тобой очерьедь дежурьить.

— Als die Steine zu schleppen,[16] — заметил Гена. Разговорный немецкий он усваивал быстро, хотя на сложных словах все еще запинался.

— Du hast recht,[17] — ответил горнострелок.

Первого, что вызвало среди солдат некоторое неудовольствие, повара не привезли, зато каши, жирной, с большим количеством крупных кусков мяса, дюжий бешлагмайстер, стоявший на раздаче, наваливал от души.

— Wohin? — аж поперхнулся Генка, когда в его котелке оказался полный, с горкой, черпак каши. — Ich kann nicht soviel essen![18]

— Wer frist viel, den wird General, Junge! — хохотнул кашевар. — Der Folgende![19]

— Я же лопну, — пробурчал парень, отходя от полевой кухни.

— Не дьелай этого рядом со мной, Гейнц, — хохотнул Бюндель. — Не люблью стирать.

— Твою форму после сегодняшнего все равно уже ничем не отстираешь, Курт, — парировал Кудрин и показал оберягеру язык.

Форма у егерей, за полдня работы, и впрямь была пропылена до состояния половичка, не один год пролежавшего на пороге дома.

Свою неспособность справиться с таким количеством еды он, правда несколько преувеличил. Влезло все — удивительно вкусной оказалась каша, совсем не похожая на то, чем кормили в приюте. Нет, там, конечно, тоже не помои давали, но такой вкусноты как-то не попадалось.

— Hast du aless gegessen?[20] — дружелюбно поинтересовался Бюндель полчаса спустя.