Рейхов сын

Майор оглядел фронт работ. Наступление на нем продвинулось едва-едва.

Окрестности города Берхтесгаден, шале Бергхов

19 марта 1940 г., 10 часов 30 минут

- Присаживайтесь, Герман, присаживайтесь. - Адольф Гитлер улыбнулся, указывая на стул среднего роста мужчине с серо-зелеными глазами, коротким ежиком седых волос и тонкими, наполовину седыми же, бровями.

Среднего роста, уже далеко немолодой, посетитель рейхсканцлера совсем не производил впечатления старика. Форма генерала пехотных войск, украшенная шестью орденами, включая турецкий, австрийский и болгарский, а также нашивкой за ранение, сидела на нем как на юноше, а лицо, если не считать две глубокие складки, начинавшиеся у переносицы и тянувшиеся едва не до середины лба, было практически лишено морщин. Вернее, морщины были, но заметны они становились лишь тогда, когда этот человек улыбался или смеялся, чего тот, в настоящее время делать намерен совершенно не был. Что могло выдать его возраст - так это руки: старческие, сухие, костлявые. Но в настоящий момент они были скрыты форменными офицерскими перчатками, и в целом этот человек создавал впечатление подтянутого моложавого мужчины сорока-сорока пяти лет.

Дождавшись, когда гость опустится на указанное ему место, Гитлер продолжил:

- Скажите, что вы думаете о ходе кампании в Турции?

- Честно говоря, мой Фюрер, я думаю, что дела там идут крайне неважнецки. - ответствовал генерал. - Но почему вы интересуетесь именно моим мнением?

Рейхсканцлер помолчал несколько секунд.

- Потому, что я считаю также, и у меня будет к вам одна… просьба. Именно просьба. Но сначала, я хотел бы услышать ваше развернутое мнение о перспективах турецкой кампании.

Теперь пришло время на несколько секунд задуматься посетителю.

- Как я понимаю, после падения Анкары, Инёню намерен продолжать сопротивление?

- Да. - кивнул Гитлер. - Вы понимаете совершенно точно.

- Ну что ж… - генерал кинул взгляд на карты, висящие на стене кабинета, поднялся со своего места, и проследовал к изображению Турции. - Бомбардировка нефтяных месторождений СССР была ничем иным, как подготовкой вторжения на Кавказ, для контроля за его ресурсами. С утратой этого региона, Советский Союз лишится большей части нефти, и вынужден будет выйти из войны. Закупать ее ему будет просто негде - нам самим румынской нефти едва хватает, а ливийские месторождения еще не начали давать «кровь войны», США не продадут ни барреля, а с Францией и Англией Сталин в войне. Поэтому первостепенной целью франко-британского командования является именно Кавказ. В этом нет, и не может быть ни малейших сомнений - балканские страны не имеют ни количественно, ни качественно тех армии и флота, что имеются у СССР, сами по себе они не представляют угрозы интересам Франции и Англии. Советский Союз же… Если я не ошибаюсь, в составе его Черноморского флота имеется линкор, пять крейсеров и три дивизиона эсминцев. Вкупе с двумя дивизионами U-ботов это довольно значительные силы. Некоторое количество эсминцев и субмарин есть у Болгарии, Румынии и Турции, причем турецкие подводники уже умудрились потопить британский крейсер «Ковентри», да и «Гебен», прошу прощения - давно уже «Явуз Селим»…

- У румын два вспомогательных крейсера, семь миноносцев и эсминцев, один U-бот, не считая мелочи. - заметил Гитлер, сверившись с каким-то документом в лежащей перед ним открытой папке. - У болгар и того меньше. Но, вы правы, они готовы поддержать Турцию и этой рухлядью тоже. Более того, Румыния и Венгрия даже дунайские флотилии готовят к отправке, хотя где они будут их применять - ума не приложу. Турецкие реки для таких кораблей, мягко говоря, приспособлены слабо. Но я перебил вас, продолжайте, Герман.

- Да, мой Фюрер. Итак, действия советско-турецкого флота на Средиземном море осложнят Средиземноморской эскадре Великобритании борьбу с итальянским флотом, а если Сталин, Муссолини и Инёню смогут согласовать действия на море должным образом, то положение Роял Нэви на этом театре военных действий может стать и вовсе шатким. Конечно, я не моряк, но полагаю, что гросс-адмирал Рёдер поддержит мои выкладки.

- Уже поддержал, - кивнул Гитлер, - продолжайте.