Рейдер-2

– Да. Богачев намекнул, что есть шанс начать с нуля, причем вопрос о возврате этого, так сказать, добровольного пожертвования он даже не ставил – мол, отдадите, когда сможете. Банк мог снова получить лицензию, а той суммы, которую предлагал Богачев, хватило бы на покрытие всех первоначальных расходов. Только было одно существенное условие, касающееся меня.

– Вас?

Нефедова немного помолчала, потом заговорила, только голос ее звучал еще тише:

– Понимаю, что говорить об этом после смерти Виктора кощунственно, но, кроме вас, мне больше не с кем поделиться своим горем. Просто я надеюсь, что с помощью моих сведений вы сможете наказать этого человека. Хотя его и человеком-то назвать можно с большой натяжкой… Богачев сказал, что во время какого-то официального фуршета на меня положил глаз какой-то крупный чиновник из Государственной думы, олигарх по совместительству. Чисто по-мужски меня захотел. А у Богачева с этим человеком в то время были свои, деловые отношения. Я согласилась, как вы сами понимаете, так как не могла смотреть, как гибнет мой муж. Собственно, могу я здесь не вдаваться в подробности?

– Естественно… Может, выпьете что-нибудь? – предложил Павлов. – Вам нужно немного успокоиться.

– Нет, благодарю, я за рулем. Я не говорила об этом Виктору, хотя после этого случая между нами образовалась стена непонимания. Он продолжал пить, хотя вроде бы все должно быть хорошо – банку опять вернули лицензию. Но все шло как-то вяло, это был не бизнес, а, простите, моральное извращение. Дело не может развиваться, если у человека, который им пытается управлять, нет цели в жизни. Более того, Виктор постоянно дергал меня по поводу того, где я достала деньги. Я не выдержала и во время очередной ссоры все рассказала. Эта новость была для него настоящим шоком, и он полностью ушел в себя. А через четыре дня его не стало – он выбросился из окна. В своей предсмертной записке он обвинял Богачева. Я показывала ее следователю, который вел проверку, но он только смеялся мне в лицо.

Павлов сидел, сцепив перед собой пальцы в замок, обдумывая сказанное женщиной.

– И только потом Богачев признался, что банкротство банка Виктора – его рук дело. Пригрозил, что если я кому-то расскажу, то меня также найдут в петле. У меня даже сохранилась запись того разговора, я на мобильный телефон записала…

– Запись при вас? – задал вопрос Артем, и Лариса протянула ему конверт с диском.

– Будьте осторожны. Этот человек опасен и ни перед чем не остановится, – сказала она и с грустью улыбнулась. – Простите за банальные вещи… Но мне сегодня приснился Виктор. Он держал меня за руки и улыбался, а потом сказал, что все будет хорошо. Поэтому я ни секунды не сомневалась, когда приняла решение идти к вам.

– Вы приняли правильное решение, – сказал Павлов. – Возьмите мою визитку. Я думаю, что скоро все будет закончено. И я хочу, чтобы вы знали, что очень помогли мне.

Откровение и отречение

Когда Голд увидел, что на его телефон идет входящий вызов, он замешкался. Вроде бы номер незнакомый, а он ни от кого не ждал звонков. Опять же, сейчас у него не было никакого желания с кем-либо говорить, включая собственного отца, к которому ему, к слову сказать, пришлось ехать на ночь глядя – тот попросил привезти кое-какие вещи из дома. Отец последние несколько лет жил за городом, редко выходя на улицу из-за ухудшающегося состояния здоровья. В итоге на вызов все же пришлось ответить.

И когда он услышал голос известного адвоката и телеведущего Артемия Павлова, то, к своему удивлению, испытал некое чувство сродни облегчению. Между тем Павлов настаивал на встрече, причем немедленно.

«Ну, вот и приехали», – думал Голд. Удивляться упорству, с которым адвокат добивался аудиенции, не приходилось – он морально был готов к этому. И вообще, отказываться от встречи глупо – лучше знать своего врага в лицо заранее. Ему и в самом деле было интересно, что накопал этот преуспевающий юрист на такого «тяжеловеса», как он.

Голд сухо пояснил, что направляется к отцу за город, но Павлов был согласен приехать куда угодно и лишь спросил, как доехать.

В доме было тихо и спокойно. Отец спал. Ирина, экономка, которую Игорь Петрович застал на просторной кухне, умудрялась делать одновременно четыре дела – пить чай, смотреть телевизор, просматривать какой-то тупой глянцевый женский журнал из тех, которые у Голда всегда вызывали дикое раздражение, и болтать по телефону.

Он выгрузил продукты, а вещи, о которых говорил отец, отнес в гостиную.

Снизу посигналили.

«Павлов».

Богачев вдруг поймал себя на мысли, что он часто слышал об этом успешном адвокате, но ему никогда бы не пришло в голову, что их пути пересекутся, да еще при таких обстоятельствах.

– Добрый вечер, Игорь Петрович, – негромко поздоровался Павлов. – Еще раз прошу извинить меня за назойливость и поздний визит.

– Вы все равно уже приехали, – кисло улыбнулся Голд и жестом пригласил адвоката пройти внутрь. – Кофе? Чай? Коньяк?

– Благодарю, не стоит себя утруждать.