Впрочем, первые две высадки двадцать четвертого рейда прошли достаточно успешно — ничего не нашли, конечно, но и не напрягались особо. Местное население было достаточно дружелюбным и драккаров не боялось, в обоих городах прямо таки бросалась в глаза чистота, была, пусть примитивная, но канализация и даже водопровод. И вообще, уровень развития этого королевства был заметно выше, чем вцелом по планете, что не могло не насторожить особиста, однако выводы, как он считал, делать было пока рано, да и местные не очень жаждали разговаривать, поэтому особист лишь сделал себе пометку на будущее, рассчитывая задать вопросы непосредственно местному руководству, сиречь королю. Но король — это потом, а пока что они обследовали третий город (хотя какое там обследовали — осмотрели с высоты и задали пару вопросов местному градоначальнику, седовласому дворянину в рыцарских доспехах и с гордо посаженной головой) и, отлетев от города километров на десять, расположились на берегу реки на ночлег. Возвращаться ночевать на крейсер никому не хотелось, а бояться здесь было вроде как бы и некого, тем более что сигнализация должна была вполне успешно предупредить их о незванных гостях. Правда, вначале пришлось попотеть — в этих местах, как оказалось, водилось много всякой мелкой живности и, когда очередной еж нагло протопал по своим делам, заставив попутно взвыть сирену, Гиреев обругал особиста нехорошими словами и заставил перенастроить сигнализацию, чтобы она реагировала только на крупные объекты и не мешала спать. Особист, естественно, подчинился, здраво решив, что инструкции пишутся высоким начальством в штабах, а жить надо здесь и сейчас. Теперь сигнализация не реагировала на объекты весом меньше восьмидесяти килограммов, что всех присутствующих вполне устраивало.
Река, точнее речка, была невелика — всего метров двадцать в ширину, неглубокая, с медленным течением и на удивление чистой, теплой водой. Мысленно, но на удивление синхронно вздохнув, что дома таких речек уже, наверное, не найдешь, все четверо спасателей бросились купаться и долго плавали и ныряли, забыв на время о чинопочитании. А потом занялись обустройством лагеря, благо ни комаров, ни мошки в воздухе не наблюдалось, зато наблюдалось приближение ночи, а она в этих широтах имела обыкновение наступать внезапно и резко, так что тянуть не стоило. Неподалеку от драккара разложили костер, благо сушняка на берегу хватало. Питаться опостылевшими еще в космосе консервами никому не хотелось, поэтому один из десантников, прихватив спиннинг из аварийного комплекта драккара и пару самодельных блесен-колебалок («эх, не в первый раз он так развлекается вместо того, чтобы делом заниматься», лениво подумал Гиреев) отправился на рыбалку и буквально через пятнадцать минут вернулся, притащив трех некрупных щук — рыба здесь была непуганая и к современным снастям явно непривычная. Щук разделали чуть ниже по течению и, тщательно промыв, запекли в фольге — горячие угли костра лучше любой электропечи, любой понимающий человек вам это скажет. К вкусной рыбе, исходящей горячим паром, прилагался свежий хлеб, купленный в городе (серебро везде в ходу) и свежие овощи, купленные там же. Помявшись, особист извлек откуда-то из складок комбинезона плоскую флягу с самогонкой. Гиреев ехидно улыбнулся, но откуда дровишки уточнять не стал — про аппарат Айнштейна на эскадре знали уже, наверное, все, кроме Кошкина. Впрочем, возможно, Кошкин тоже знал, но не подавал виду, дабы не терять авторитет.
В общем, вечер удался. Еда была вкусная, самогонка качественная и было ее ровно столько, сколько требуется для того, чтобы поднять настроение, но не захмелеть. Гиреев, правда, посмеялся, процитировав своего деда: «Коран запрещает пить вино, но про водку в нем ничего не сказано». После этого потомок мусульман опрокинул стопочку и зажевал салом — сало здесь, кстати, солили на загляденье.
Палатку разбивать не стали, спать улеглись тут же, на берегу, благо было тепло и дождя не намечалось. Единственное, что Гиреев, несмотря на возмущенные взгляды товарищей, приказал сделать — это назначить караулы. Впрочем, их было четверо, так что и караулы был терпимые, всего по паре часов. В сочетании с сигнализацией этого, как считал капитан (и с чем согласился особист) было вполне достаточно.