Рейдер

Виктор резко свистнул, и тотчас же в американцев полетели тяжелые арбалетные болты. Пружинные арбалеты, такие удобные в переноске и использовании, промахов не давали. Ребята сработали четко, как на учениях: по два болта в каждую руку. По два — это для страховки. В цель попало семь штук, но единственный промах не был виной стрелка — просто первый болт ударил на мгновение раньше и отбросил руку чуть в сторону, так что второй лишь рассек ткань форменной рубашки и воткнулся в стоящее неподалеку дерево. Впрочем, это уже не играло роли — с продырявленными руками много не повоюешь. И Виктор, встав, не торопясь спустился в овраг, а следом за ним молчаливым и зловещим строем спустились его ученики.

Глава 12

Но, слава богу, есть друзья —

А у друзей есть шпаги…

Из х/ф «Три мушкетера»

Похоже, больше всего шокировало американцев не нападение и даже не раны, а то, с какой ловкостью Виктор вколол им противошоковое из их же аптечки. Ну да, все правильно — они могли ожидать нападения, даже то, что не сработала сигнализация, тоже вполне могло объясняться естественными причинами, но появление здесь человека, явно равного им, в их концепцию мироустройства совершенно не вписывалось. Что, впрочем, никак не меняло свершившийся факт — некто не только не уступающий, но и во многом превосходящий их находился совсем рядом и только что представился на чистейшем английском:

— Лейтенант Михайлов, дальняя разведка Российского военно-космического флота. Вы?

Американцы представились, благо ничего другого им и не оставалось. Пилот, двухметровый здоровяк (Виктор лишь завистливо вздохнул, его метр девяносто шесть вкупе с куда более субтильным телосложением здесь явно не котировались — ну да, америкоса явно двойной гравитацией не гнобили), назвался Биллом Красовски, первым лейтенантом. Штурман назвался лейтенантом Санчесом. Судя по имени и внешности, он был классическим латиносом — этакий мачо, Виктору аж плюнуть захотелось. По чести говоря, он таким красавчикам всегда немного завидовал.

Больше они ничего почему-то сказать не пожелали. Видимо, решили поиграть в настоящих несгибаемых американских героев, которые скорее умрут в страшных муках, но ничего врагу не скажут. Виктор, плотоядно поглядев на Санчеса, заметил, что как раз это он вполне может устроить. В особенности страшные муки. Ему напомнили о конвенции по военнопленным. Виктор удивился: разве идет война? Ах, нет? Ну тогда вы вовсе даже и не военнопленные. И потом, кто узнает-то? У разведки свои законы, можно было бы и уточнить, прежде чем взяться за мужскую работу.

Короче, сдались они только минут через пять. Под действием весомых аргументов, правда, Виктор снял с вертела мясо, а в освободившийся костер его ребята начали аккуратно запихивать ноги пленных. Первым сдался пилот — вернее, он сдался почти сразу после того, как его к костру подтащили. Санчес, которого тащили следом, презрительно скривился — все верно, гордый потомок конкистадоров наверняка был орешком покрепче, чем фермерский сынок с непонятной родословной, попавший в летное училище исключительно за силу и хорошую реакцию. Не, эти качества летчику, конечно, нужны, но и кроме них иногда что-то требуется. А вот Санчес, несмотря на куда меньшие габариты, этим чем-то, похоже, обладал. Впрочем, его колоть уже и не требовалось — пилот заливался соловьем.

По его словам, их эскадра занималась исключительно разведкой нового пространства с тем, чтобы впоследствии построить здесь коммерческую базу. Виктор понимающе покивал головой — вполне возможно, пилот не врал, у янкесов коммерческие дела всегда идут рука об руку с военными, так что привлечение боевых кораблей к коммерческим предприятиям было делом если не каждодневным, то, во всяком случае, довольно обычным. А может, он и не знал всего — в компетенцию лейтенанта вопросы стратегии и большой политики не входят. Его задача — за штурвал держаться покрепче да летать побыстрее.