Рейд в ад

— Слышал, слышал, — перебил меня брат старейшины. — Эти говорили, — он кивнул на связанных по рукам и ногам Исмаила и его спутников. — Американцы перестреляли всех жителей кишлака… Ха, эка невидаль! Что с того? Кто они, эти убитые? Если бы там были мои друзья или родственники, я бы знал. Если же в том селении жили мои враги, то я еще должен благодарить американцев за помощь. Да кто бы там ни был, что мне зря тосковать и печалиться? К ним пришла смерть, значит, на то была воля Аллаха. Ничто на земле не проходит без ведома его. Жаль, что вы у нас ненадолго, я бы поведал вам несколько слов мудрости, но, увы, скоро за вами прилетят американские вертолеты, и мы с вами распрощаемся. Не повезло вам, будь награда поменьше — мы бы еще подумали. Не повезло. Да, не повезло, — повторил он несколько раз подряд. — Вы двое, — обратился он к стоявшим в ожидании моджахетдинам, — остаетесь здесь, когда прилетят америкосы, напомните остальным, чтобы не забыли снять с этих, — указательный палец ткнулся в стоявшего по центру Эдуарда, — разгрузки. Они нам еще понадобятся. Война предстоит еще долгая.

— Слушаемся, — молитвенно сложив ладони, «духи» слегка наклонили головы в знак уважения к главарю, а тот, окинув нас на прощание презрительным взглядом, развернулся и, широко шагая, направился к выходу. По пути он пнул подвернувшийся под ногу камешек, и тот, срикошетив от стены, подкатился мне под ноги.

«В жизни не угадаешь, от кого прилетит и к кому вернется», — не знаю почему, но именно этот серый камень придал новое направление моим мыслям.

С каждой секундой все больше и больше боясь опоздать, тем не менее я выждал не менее получаса, прежде чем начал делать совершенно определенные движения. Я приседал, сжимая колени, то с трудом вставал, то морщился, то начинал ходить, едва переставляя ноги, наконец «не выдержал».

— Э, — обратился я к нашим сторожам, уже давно и с интересом наблюдавшим за моими манипуляциями. — Э… пожалуйста, э, — я начал крутить головой, морщить лицо, показывая, что мне «надо». Они засмеялись. Я, крутанув шеей, будто ведя ее по лезвию ножа, попытался показать, что мне «очень надо».

— Совсем плохо? — один из часовых выказал понимание русского языка.

— Очень надо, рафик, — я попытался изобразить столь скорбную рожу, что мне должны были позавидовать все клоуны мира.

— Какой я тебе рафик? Дуй в штаны! — рассмеялся знаток русского языка.

— Мне надо! — я показал взглядом на отвернувшуюся и изо всех сил делавшую вид, что не слышит нашего разговора, Аллу, намекая на свою стеснительность, и молча присел, широко расставив ноги.

— Вот и дави в штаны, — охранники расхохотались.

— Я прошу вас! — взмолился я. Хотелось бы добавить нечто подобное «Магомед велел помогать людям», но поостерегся, а то, кто знает, что говорил пророк по этому поводу.

— Давай развяжем его, Али, а то гляди, и впрямь наваляет полные штаны. А нам потом тут стой и нюхай.

— Вон яма, — тот, которого звали Али, кивнул на угол двора. — Сам поведешь.

Второй, соглашаясь, кивнул.

Доброта часто подводит людей, по своей доброте я оказался в плену. Когда моя нога оказалась свободна от пут, я, рассыпаясь в благодарностях, пошел вперед, мешая идущему за мной душману развязать стягивающий мои руки узел. Мне нужно было в момент, когда путы наконец спадут, оказаться как раз между охранниками. Развязывая веревку, душман смеялся. Но не долго, едва я почувствовал, что руки свободны и слегка пошевелил пальцами, убеждаясь, что они не успели затечь, как сразу ударил Али ногой, выбивая из рук оружие и нанося следующий удар в пах. Второй сторож еще сохранял на лице улыбку — видимо, человека, не имеющего в руках ни ножа, ни автомата, он всерьез не воспринимал, а зря. Мне не требовалось оружия, чтобы, выбросив вперед руку, сжать пальцы так, что они смяли хрящ гортани и пережали горло. Али сквозь боль все еще пытался подобрать выпавшее из рук оружие, а его напарник уже падал на землю мертвым. Его же автомат всей тяжестью приклада обрушился на голову наконец ухватившего оружие напарника, и тот со стоном повалился на землю. Теперь терять нельзя было ни секунды. Выхватив из разгрузки нож, я черканул им по сонной артерии стонущего Али и, уже не оглядываясь, побежал к своим связанным товарищам.

— Эд, забирай оружие, загрузки, — шептал я, освобождая его от пут. Следующей пришла очередь Лехи, затем Аллы… так получилось, что до Исмаила я добрался в последнюю очередь.

— Я знаю, где они расположились, — сообщил он, с трудом вставая на затекшие ноги. — Мы застанем их врасплох.

— Веди! — чтобы наши действия принесли успех, следовало действовать быстро. — Леонид, мы, — я указал на Эда, — на разборки с местными, ты за старшего. Вы остаетесь здесь и ждете нашего возвращения. Если что — действуй по обстановке.

Шпак понимающе кивнул. Имея два ствола, тащить за собой безоружных людей не стоило. А нам следовало поспешать. Исмаил уже ковылял вперед, я следом, Эдик за мной. Подходя к выходу со двора, я еще раз окинул лежавшие на земле тела.

«Да, доброта — страшная сила, из-за своей доброты эти двое оказались трупами».