Рэй задним ходом

Рэй немного подождал; он все равно хотел подняться в шалаш и надеялся, что Джеймс передумает. Но он не передумал, и потому Рэй вернулся в дом и налил себе еще выпить. Он сидел в кресле в гостиной один и размышлял о случившемся. Но от мыслей становилось только тяжелее. А когда позже он рассказал о случившемся Дженни, она рассмеялась.

– Смейся, – сказал он. – Смейся. Я построил этот чертов шалаш.

Когда Рэй вернулся с работы на следующий день, приемник молчал. Прямо в пиджаке и галстуке он взобрался на дерево и заглянул в шалаш. Джеймса там не было, и все оставалось на своих местах. Матрас, стул, Черчилль. Но не хватало Джеймса. Он сидел дома, смотрел телевизор. Сидел на полу в маленькой комнате и пил колу. Когда Рэй вошел, Джеймс посмотрел на него и улыбнулся. А потом снова уставился в телевизор.

– Ты не в шалаше, – сказал Рэй, останавливаясь в дверях.

– Да. – Джеймс бросил на него короткий взгляд. – Я не в шалаше.

– Полагаю, это очевидно, – сказал Рэй. – Что ты не в шалаше. Ты смотришь телевизор. Полагаю, мое замечание не имело никакого смысла.

Рэй прошел мимо Джеймса в спальню и сделал то, что делал каждый день по возвращении с работы. Снял пиджак, галстук. Ополоснул лицо водой. Посмотрел на свое отражение в зеркале и вздохнул так глубоко, словно вдыхал воздух впервые за весь день. По звуку и по ощущению -

словно впервые за день. В последнее время Рэй много работал: он подумывал открыть еще один магазин. И вдобавок занимался тем, чем еще недавно надеялся не заниматься никогда в жизни. Он завязал интрижку с Дебби Мартин, своей бухгалтершей. Как раз сегодня они занимались сексом в полутемной задней комнате, где она работала одна, со своим калькулятором, в своем крохотном кресле. Сейчас, дома, Рэй не хотел думать об этом. Решительно не хотел. Он вернулся в маленькую комнату и сел на пол рядом с Джеймсом.

Спустя минуту он сказал:

– Я бы тоже не полез в шалаш. Ни за какие деньги.

Джеймс ничего не ответил. Он смотрел в телевизор.

– Знаешь почему? – спросил Рэй. – Знаешь, почему я бы не полез туда ни за какие деньги?

Он выжидательно замолчал.

– Почему?

– Нет ковра, – сказал Рэй. – Что необходимо в шалаше, так это ковер. Я тебя не виню. Кому захочется сидеть в шалаше, где нет ковра? Мне так точно не захочется. Один мой друг, Майкл Джордан… Ты ведь знаешь Майкла Джордана? Мы с ним закадычные друзья. Я знаю его очень хорошо, и он говорит, что без ковра никак нельзя. В смысле, не только в древесных шалашах, которых у него несколько, а вообще везде и повсюду. На самом деле, в какой-то момент своей жизни он отказался ступать по любой поверхнос-ти, не застеленной ковром. Я не удивлюсь, если он бросит баскетбол, поскольку игровую площадку не покрывают ковром.

– Майкл Джордан? – спросил Джеймс.

– Именно, – сказал Рэй. – Ты и Майкл Джордан. Двое из множества людей, которые сегодня не сидят в своих шалашах и не согласятся сидеть там ни за какие деньги.

Джеймс и Рэй смотрели телевизор вместе.

В следующую субботу Рэй купил рулон коврового покрытия и застелил пол в шалаше, построенном для сына. Он управился за час без малого, а когда поставил на место стул и положил матрас, позвал Джеймса. Он звал и звал – так громко, что слышал эхо своего голоса: Джеймс! Джеймс! Наконец он услышал скрип открываемой двери и шаги. Дженни.

Она стояла у подножия магнолии запрокинув голову.

– Сегодня Джеймс ночует у Стивена, – сказала она. – Что, собственно говоря, случилось?

Но Рэй не мог говорить. Он напрочь лишился дара речи.

И июле дни стали длиннее. Было светло, когда Рэй возвращался домой, светло почти весь вечер, до восьми – половины девятого, а поскольку у Джеймса было много интересов, много друзей и много дел, он редко появлялся дома. Рэй никогда его не видел. Поэтому он стал ждать своего сына в шалаше на дереве. Залезая туда, он неизменно вспугивал одну-другую птичку, красную или коричневую; он все время собирался спросить у Дженни, что это за птички такие, но потом забывал. Из окошка шалаша Рэй видел всю улицу, ведущую к центру города, откуда вернется Джеймс – на велосипеде, в обществе друга или (если уже поздно, если уже смеркается) один, яростно крутя педали, прыгая по заросшим травой и забитым осколками стекла выбоинам, спеша добраться до дома до наступления темноты – то есть пока не попадет в беду. По возвращении с работы Рэй совершал все привычные действия – пиджак, галстук, холодная вода, глубокий вздох, стаканчик виски, – а потом, иногда перекинувшись парой слов с Дженни, занятой приготовлением ужина, забирался по ветвям в шалаш и ждал там Джеймса.