Регуляторы

24 июня 1995 г.

Утром, спустившись вниз, чтобы приготовить завтрак, я увидела Ридов, стоявших в халатах на своей подъездной дорожке. Я вышла из дома. Было жарко, но ночью прошел дождь, сильный дождь, так что пахло мокрой травой.

Если б не суббота, я думаю, на улицу высыпали бы все. Патрульная машина стояла перед домом Хобартов, в котором не осталось ни одного целого окна. Зато всюду поблескивали на солнце осколки: на крыльце, на лужайке, на бетоне дорожек. Уильям Хобарт и его жена Ирен, в пижамах, объяснялись с копами. Маленький воришка застыл на крыльце, сунув в рот большой палец. В его возрасте сосать пальцы уже не принято, но, должно быть, у Хобартов выдалось плохое утро. Еще бы, ни одного целого окна ни на первом, ни на втором этаже.

Кэмми рассказала, что произошло это без четверти шесть. Она как раз проснулась и все слышала.

— Не так громко, как можно ожидать от бьющегося стекла, — пояснила она, — но достаточно громко, чтобы понять, что происходит. Странно, правда?

— Очень. — Голос у меня вроде бы звучал как обычно, но продолжать я не решилась, боясь, что он задрожит.

Кэмми добавила, что выглянула из окна, как только услышала шум, но люди, которые бросали в окна камни, уже убежали (если полиция найдет эти «камни», я согласна съесть их с кетчупом).

— Кто бы их не бросал, люди эти шустрые. — Кэмми ткнула локтем в бок Чарли. — А мой муженек все проспал.

— Сначала автомобиль, теперь окна. — Чарли покачал головой. — Вандалы, что там говорить. Кому-то Билл Хобарт крепко насолил.

— Должно быть, — согласилась я.

Позже

Я вытащила шлепанцы Сета из-под кровати, куда полезла за носком. Шлепанцы мокрые, розовая меховая оторочка — хоть выжимай, на подошвах трава. Он выходил из дома ночью. Или ранним утром. И я знаю, куда и зачем. Не так ли?

Плохо… но, с другой стороны, слава Богу, что радиус его действия, чего я так опасалась, не расширился. Иначе было бы еще хуже.