Рефрейминг - ориентация личности с помощью речевых стратегий

Бен: Он носил такое же имя, как один знаменитый человек, и я сказал ему, что он настолько же талантлив как шизофреник, как этот человек в своей области! Он лечился уже тринадцать лет, но с ним никогда не проводили семейную психотерапию. На сеансе семейной терапии он сказал мне, что если он решит свои проблемы и станет самим собой, то мать умрет.

Была ли при этом мать?

Да. Я объяснил ему, что если он выздоровеет, она не умрет. В сущности, сказал я ему, она будет очень рада. Но мать действительно была не очень конгруэнтной в своем желании выздоровления для сына. Но как действовать дальше, я не знал. Я думаю, что мне стоит начать работать с матерью.

Хорошо. Бен работал с шизофреником, а теперь собирается работать с его матерью. Следующий шаг состоит в выборе конкретного способа, с помощью которого он соединит их. Другими словами, мать: "Я не умру, если ты поправишься. Поправляйся. В сущности я очень хочу, чтобы ты поправился (он отрицательно качает головой)".

Бен: Я не наблюдал эту неконгруэтность так четко, но я чувствовал, что это в самом деле так.

Вопрос состоит в том, верит ли шизофреник этому неконгруэтному утверждению. Конечно, нет. Шизофреники гораздо более чувствительные, нежели вы и я, вместе взятые, к подобным невербальным сигналам. Чтению этих сигналов он посвятил всю свою жизнь.

Один из вариантов дальнейшей работы состоит в том, чтобы получить конгруэнтную реакцию от матери. Вы можете начать выделение частей ее личности, которые хотят и не хотят, чтобы он выздоровел. «Хорошо. А сейчас предположите, что вы хотите, чтобы он болел. И скажите ему обо всех тех причинах, по которым важно, чтобы он болел, продолжал болеть». Она ответит: «Но я не хочу, чтобы он болел», а вы ответите: «Тем легче вам будет придумать эти причины». Потом вы говорите: «А теперь представьте, что вы хотите, чтобы он выздоровел». «Да, но я действительно хочу, чтобы он выздоровел». «Конечно, тем легче вам будет ему это сказать». Логика здесь, конечно, туманная и неадекватная. Но здесь важно всего лишь облегчить ее реагирование. Если вы хотите увидеть нечто впечатляющее в плане некинестстических якорей, заставьте мать проявить эти две реакции по очереди, а в это время наблюдайте за шизофреником. У него из ушей пойдет дым!

Конечная цель заключается в том, чтобы сделать шизофреника независимым от конгруэтности и неконгруэнтности матери. "В каком-то смысле зрелость — это достижение симметричности отношения, которое позволяет родителям быть настолько неконгруэнтными, насколько они хотят, а ребенок при этом останется самостоятельно определяющим свою ситуацию в жизни.

Независимо от убеждения шизофреника в том, что мать хочет, чтобы он болел, вы можете, делая переформирование, сказать, что это уважение к своей матери. Цель болезни — продемонстрировать заботу о матери, заботу о ее благополучии.

Это просто стандартное переформирование. Я перехожу от поведения в данном случае шизофренического поведения к его цели. Я вбиваю клин между поведением "шизофрения" и целью поведения, и я валидизирую результат. "Вы правы! Не надо портить все дело, ведь вы заботитесь о своей матери и демонстрируете ей это, насколько я понимаю, я тоже забочусь о своей матери". Используйте любые аналогии, уместные для данного пациента.

Затем вы настаиваете на том, чтобы он продолжал оставаться шизофреником. Пока он не проверит другие способы правильного уважения и любви к матери. Мать этого, несомненно, заслуживает. Вы настаиваете на том, чтобы он продолжал болеть шизофренией, пока он определит для себя альтернативные варианты поведения, которые привели к тому же результату — проявление уважения и любви к матери. «Она заслуживает лучшего. Если шизофрения — это лучшее, вам надо оставаться шизофреником. Если нам удастся найти для вас лучший способ проявления уважения и любви к вашей матери, то вы захотите измениться, поскольку мать заслуживает именно лучшего». Поступая так, вы действуете исключительно внутри его модели мира. И вместе с тем я продолжаю работать с матерью, чтобы сделать адекватным ее поведение.

Иногда мы отказываемся от достижения полной интеграции. Однажды один мужчина привел к нам свою жену, высокую толстую датчанку, которая в нашей стране уже двадцать лет. Он обратился к нам, потому что у нее наблюдались острые симптомы шизофрении. Она слышала голоса, которые делали ей грязные сексуальные предложения и говорили ей непристойные и не до конца понятны вещи. Она не понимала до конца всего, что они говорят, поскольку она была «чистой женщиной».