Реформация

Почти все злоупотребления, связанные с индульгенциями, проистекали из того, что верующие, после посещения таинства покаяния как признанного условия для получения индульгенции, оказывались вынужденными делать денежные пожертвования, соразмерные их средствам. Это подношение за добрые дела, которое должно было быть только вспомогательным, в некоторых случаях превращалось в главное условие….. Нужда в деньгах, а не благо душ, слишком часто становилась целью индульгенции….. Хотя в формулировках булл никогда не отступали от учения Церкви, а исповедь, раскаяние и предписанные добрые дела становились условием получения индульгенции, все же финансовая сторона вопроса всегда была очевидна, и необходимость делать денежные пожертвования самым скандальным образом выставлялась на первый план. Индульгенции все больше приобретали форму денежного соглашения, что приводило к многочисленным конфликтам со светской властью, которая постоянно требовала свою долю от доходов.62

Почти таким же корыстным делом, как продажа индульгенций, было принятие или выпрашивание духовенством денежных выплат, грантов, наследств за совершение месс, которые должны были сократить срок наказания души умершего в чистилище. Благочестивые люди выделяли на эти цели большие суммы, чтобы облегчить участь усопшего родственника или друга, либо сократить или отменить свой собственный чистилищный срок после смерти. Бедняки жаловались, что из-за их неспособности оплачивать мессы и индульгенции именно земные богачи, а не кроткие, наследуют Царство Небесное; а Колумб с горечью восхвалял деньги, поскольку, по его словам, «тот, кто ими владеет, обладает способностью переносить души в рай».63

Тысяча других претензий раздули дело против Церкви. Многие миряне возмущались освобождением духовенства от действия государственных законов и опасной снисходительностью церковных судов к церковным преступникам. Нюрнбергский сейм 1522 года объявил, что светский истец не может добиться справедливости в отношении ответчика-церковника в духовном суде, и предупредил, что если духовенство не будет подвергнуто светским судам, то в Германии начнется восстание против Церкви;64 Восстание, конечно, уже началось. В дальнейших жалобах говорилось об отрыве религии от морали, об акценте на ортодоксальной вере, а не на хорошем поведении (хотя реформаторы должны были быть в этом отношении большими грешниками, чем церковь), о поглощении религии ритуалом, о бесполезном безделье и предполагаемом бесплодии монахов, об эксплуатации народного легковерия с помощью фальшивых реликвий и чудес, злоупотребление отлучением и интердиктом, цензура публикаций духовенством, шпионаж и жестокость инквизиции, использование не по назначению средств, выделенных на крестовые походы против турок, и притязания разорившегося духовенства на роль единственного распорядителя всех таинств, кроме крещения.

Все вышеперечисленные факторы повлияли на антиклерикализм в римско-католической Европе в начале XVI века. «Презрение и ненависть мирян к деградирующему духовенству, — говорит Пастор, — не были средним фактором в великом отступничестве».65 Один лондонский епископ в 1515 году жаловался, что люди «так злонамеренно настроены в пользу еретической праведности, что они… осудят любого клирика, хотя бы он был невиновен, как Авель».66 Среди мирян, по словам Эразма, звание клерка, священника или монаха было горьким оскорблением.67 В Вене священство, некогда самое желанное из всех профессий, за двадцать лет, предшествовавших Реформации, не получило ни одного рекрута.68