Реформатор

С некоторого времени сложилась традиция, что суды вел ишиб. Не дворянин и не простолюдин, входящие в тройку судей, а именно ишиб. Король не давал никаких специальных указаний по этому поводу, все возникло само собой. Ишиб, как правило, одновременно являлся и дворянином, поэтому его способности в сочетании с титулом в условиях сословного общества освободили для него место в центре и дали власть над ходом заседания. А эта власть значит немало.

Стражник потащил мальчишку в центр зала. Тот не упирался, а покорно ковылял, опустив голову.

Процедура, видимо, была уже отработана до мелочей. Ни стражник, ни потерпевший не стали ничего объяснять. Вместо них взял слово судья-ишиб Цвинерт.

– О какой сумме речь? – спросил он.

«Хороший первый вопрос, – мысленно похвалил судью Михаил. – Если сумма очень мала, то можно сразу же всех отпускать по домам, не тратя времени на дальнейшие разговоры».

– Две серебряных монеты, – ответил стражник.

Новые законы Ранига разделяли кражи на пять групп: очень мелкие, просто мелкие, средние, крупные и очень крупные. За каждую полагалось свое наказание. Две серебряных монеты относились к краже среднего размера. Следующие фразы судьи подтвердили то, что он законы знал и собирался им следовать:

– Это немало. Ты взял эти деньги, мальчик?

Стражник было дернул ребенка за руку, чтобы поторопить с ответом, но судья продолжил:

– Подумай хорошо, прежде чем сказать. За кражу такого размера положено наказание.

«Замечательно, он еще и добр, что ли? Подсказывает ребенку, чтобы тот отпирался. Только убийцы-добряка мне и не хватало. Или он ради меня старается? А если нет, то почему? Или тут так все заседания проходят?» – Король был слегка озадачен. Мальчик действительно вызывал жалость. Было непонятно, чем торгует его отец, если ребенок ходит в обносках.

– Нет, ничего не брал, – мотнул головой обвиняемый.

«Умный мальчик, далеко пойдет, – отметил король. – Если перестанет попадаться».

– Кто видел, как он крал деньги? – спросил судья.

– Я видел, господин, – поклонился кузнец. – Почти поймал его за руку, когда она была в моем кошеле, но он быстро отдернул ее и бросился бежать.

– Кто-нибудь еще видел, как он крал?

– Нет, – ответил стражник.

– Кто-нибудь еще видел, как он бежал?

– Да все видели, господин, – развел руками кузнец, словно пытаясь показать, как должно выглядеть слово «все». – Весь рынок!

– Как его поймали?

– Я поймал, господин судья, – отрапортовал стражник. – Кузнец Васселен кричал, что он вор. Я сразу же и поймал.

Как выяснилось, амулеты Террота были пригодны не только для сражений, но и для быстрой ловли мальчишек на рынке.

– Украденные деньги были с ним?

– Выбросил, когда бежал, господин судья, – сказал стражник. – Мы их нашли потом на земле.

«Молодец, – похвалил ребенка Михаил. – Если не ошибаюсь, сейчас судья к этому придерется».

Тот оправдал ожидания.

– Кто-нибудь видел, как он выбрасывал деньги?

– Так ясно же, господин, – недоуменно ответил кузнец. – Он украл, а потом выбросил.

– Ты видел эти деньги у него в руке?

– Нет. Кулак был сжат.

– Похоже, здесь все ясно, – подытожил судья. – Доказательств нет.

– Как нет, господин? – опешил кузнец. – Его рука была у меня в кошеле, а потом он побежал!

– Твоя рука была в кошеле, мальчик? – спросил Цвинерт.

– Рядом с ним, господин судья, – прошептал ребенок.

– Что значит рядом?

– Кошель господина кузнеца был так туго набит, что я подумал, как бы из него что-то не выпало, и поправил его. А когда господин кузнец начал кричать, то я испугался и побежал.

Цвинерт наклонился к судье-дворянину, который сидел справа от него, и что-то прошептал, потом к простолюдину, который сидел слева, и тоже что-то сказал ему, а затем огласил вердикт:

– Невиновен! Все свободны!

Кузнец лишь удивленно развел руками, а стражник философски пожал плечами – видимо, он уже привык к неожиданным решениям.

– Подождите. – Король нарушил обещание не вмешиваться, данное себе. Но ситуация требовала вмешательства. Он неожиданно понял, почему судья пытался избавить подсудимого от наказания за такой проступок. – Мальчик, подойди сюда.

Стражник тут же подтолкнул ребенка в спину. Но тот, осмелев от осознания того, что его готовятся отпустить, сам пошел к странному человеку, сидящему неподалеку от судей.

– У твоего отца нет денег? – тихо спросил король, когда тот приблизился. – Чем он занимается?

– Торгует овощами, господин.

– Почему же не может тебя одеть нормально?

– Тратит деньги в трактирах, господин.

Михаил кивнул, но продолжал говорить столь же тихо:

– А ты никогда не задумывался над тем, чтобы стать ишибом?

– Ишибом? – прошептал мальчик, поднимая на собеседника удивленные глаза.

– Ну да. Правда, из тебя не получится великий ишиб, твой аб слишком мал. Я даже сначала на него внимания не обратил. Но зато могу определить тебя в ученики к настоящему великому ишибу Парету. Слышал о таком?

– К самому Парету? – спросил ребенок с недоверчивыми нотками в голосе.

– Да. К нему. Хочешь?

– Кто же от этого откажется, господин? – изумился мальчик.