Рефлекс

– Да, бенчмарки. Ничего особенного в них нет – доктор просто снимет мерки, посмотрит, как ты демонстрируешь свой талант, а взамен я улучшу тебе условия проживания.

У Дэви вдруг заболели глаза, и он заморгал. «Благодарность? – изумился он. – Я испытываю благодарность?!» Он заставил себя вспомнить лицо Брайана под дождем, до ужаса аккуратное отверстие над его правым, навсегда ослепшим глазом. Этот человек направлял Гиацинту так же, как Гиацинта направляла свой пистолет.

Дэви подлил себе чая из чайника и постарался не выдать своих чувств ни судорожным жестом, ни выражением лица. Он добавил в чай сахар, подлил молоко и спрятал стиснутые зубы за скупой улыбкой.

Он не станет убивать ради них и не отдаст других им в лапы. При первой же возможности он уничтожит их и всю их организацию.

Дэви помешал чай в чашке:

– Хорошо, давайте попробуем.

Два часа спустя Дэви почувствовал себя Сарой Кру из «Маленькой принцессы», которая после месяцев рабства у вероломной мисс Минчин просыпается и обнаруживает, что ее холодный, голый, насквозь продуваемый чердак превратился во дворец.

Надо же, сколько суеты из-за этого!

По-прежнему с ограничителем на лодыжке Дэви сидел в сторонке, пока слуги в ливреях убирали больничную койку (вместе со спрятанным шурупом) и заносили двуспальную кровать с четырьмя столбиками. Следом быстро внесли большой турецкий ковер, шкаф, комод с зеркалом, кожаное кресло, элегантный письменный стол и стул. Почти вся мебель была дубовая с глянцевой поверхностью и массивными медными ручками. Переносили ее с явным трудом.

Изголовье кровати и складки балдахина скрыли фанеру, прикрученную к стене. Развлекательный центр и плоский, встроенный в стену телевизор заслонили бо́льшую часть сломанного и погнутого гипсокартона на месте, куда Дэви швырнул блондина. Ковры и кровать в основном спрятали клейкую ленту на полу. Стол освободили от чайного сервиза и вместе со стульями отодвинули к стене у двери в ванную.

Завершили трансформацию четыре репродукции в рамах – два больших пейзажа, акварель Уинслоу Хомера и фоторепродукция «Великой американской обнаженной» Тома Вессельмана на матовой бумаге.

Репродукцию Хомера Дэви прежде видел в художественном альбоме. Эта картина входит в серию, посвященную Ки-Уэсту, на ней трое темнокожих мужчин тянут из воды якорь шхуны, на которой вот-вот поднимут паруса. Оригинал «Обнаженной» из литьевой пластмассы Дэви видел в Национальной галерее. Странная работа – очень небогатой цветовой палитрой изображалась сильно загорелая блондинка. На груди и на бедрах у нее пронзительно-белые участки, соски изображены в двух оттенках, лобковые волосы – небольшим пучком. Пупок чисто символический, голова – простой желтоватый овал, подбородок едва очерчен, красные губы обрамляют непрорисованные зубы.

Наиболее подробно изображены соски, рот и промежность. «Обычно мы закрыты», – красноречиво намекают незагорелые участки тела. Зато ничего похожего на личность, индивидуальность, человечность Дэви не чувствовал.

Великая американка? Точка зрения типичного американского мужчины. Интересно, Вессельман намеренно играет в опредмечивание или демонстрирует свои истинные взгляды? Дэви надеялся, что опредмечивание намеренное, хотя оригинал датируется серединой шестидесятых, когда сексизм цвел махровым цветом.

Едва слуги закончили перестановку, вернулся доктор Конли. Он привез тележку с компьютером, который использовал для перепрограммирования имплантата. Компьютер он поставил в недосягаемой для Дэви зоне и протянул ему пластмассовый пульт на телефонном шнуре.

– Будь любезен, поднеси пульт к… да, правильно. Ты помнишь. – Доктор включил компьютер и стал тихонько насвистывать.

Дэви очень хотелось глянуть на монитор, но, во-первых, его повернули в другую сторону, во-вторых, снабдили фильтром конфиденциальности, благодаря которому информацию на мониторе мог видеть только стоящий прямо перед ним. «Какой у них диапазон параметров? – задался вопросом Дэви. – Могу я настроить период отсрочки так, чтобы прыгнуть прочь отсюда и удалить клятую штуковину в больнице? Где стоит компьютер, когда его отсюда увозят? И где лежит портативный передатчик, который Гиацинта Поуп, она же Мисс Минчин, использовала, когда приходили сварщики?» Заполучив передатчик, Дэви мог отправиться куда угодно.

Доктор Конли завершил настройку, отключил компьютер и забрал пульт у Дэви.

– Секунду, пожалуйста! – попросил доктор и откатил компьютер к двери, где его кто-то забрал.

Доктор Конли вернулся и сел за стол. Дэви сел рядом, демонстративно пиная цепь.

– Раз уж я «на коротком поводке», может, хоть цепь снимете?

Конли посмотрел на часы:

– Через пятнадцать минут.

Дэви нахмурился. Он ожидал «да» или «нет», но не временно́й отсрочки.

– Имплантат не сразу реагирует на настройки?

– Через пятнадцать минут взлетит самолет мистера Симонса, – пояснил доктор. – Человек он весьма осторожный. Когда он в доме, ты будешь носить ограничитель. А еще… – начал доктор, поджав губы, – мы хотим вывезти отсюда того, кто программировал имплантат.