Рефлекс

Милли вздрогнула и, вернувшись в Гнездо, закуталась в халат. Дверь она оставила открытой и растопила печь, одновременно наслаждаясь теплом и прохладным ветерком. Она глаз не сводила с разделочного стола. В этом часовом поясе время близилось к шести часам, но, как котелок, за которым наблюдают, Дэви не закипал, то есть не появлялся.

В девять тридцать Милли снова натянула темный наряд, повязала черную футболку на манер маски ниндзя и застегнула на поясе «банан» с атропиновыми шприц-ручками и перцовым спреем.

Туго застегнутый «банан» напомнил, что мочевой пузырь полон. Милли воспользовалась компостным туалетом в глубине Гнезда. Когда вышла, у разделочного стола что-то мелькнуло. На миг Милли показалось, что она кого-то видела, но нет, там не было никого.

Похоже, она выдает желаемое за действительное.

Собравшись взять очки ночного видения с полки, Милли заметила на тальке следы. Отпечатки босых ног, правой ноги и левой. Но прыгнувший стоял лицом не к плакату, а в другую сторону, черт его дери!

Милли видела Дэви. А он видел, как она выходит из ванной? Он что, сбежал от нее? Милли выждала еще сорок минут, глядя в точку перед разделочным столом, потом, выругавшись, схватила очки ночного видения.

С таксофона в Кристал-Сити Милли позвонила Бэкке на сотовый. Очки ночного видения она зажала под мышкой, маску спустила на шею, словно мятый шарф.

– Мартингейл.

– Я пошла.

– Позвонишь мне потом?

– Да.

Крыша скрипнула, когда Милли снова появилась на ней, прыгнув в тень щипца. Милли застыла, затаив дыхание, и обратилась в слух: не застучат ли шаги охранника? Она посмотрела на небо – звезды сияли, будто холодные равнодушные глаза.

Наконец шевельнувшись, Милли подумала: «Я как ледник: в краткосрочной перспективе продвижение незаметно, в долгосрочной – покрываю большие расстояния. Никакая осторожность здесь не будет лишней. Другого шанса мне никто не даст».

Целых полчаса Милли на четвереньках продвигалась к слуховым окнам. На каждом этапе она одолевала не более дюйма, после каждого движения отдыхала и прислушивалась. С наступлением темноты поднялся холодный резкий ветер, но Милли потела.

Наземные прожекторы отбрасывали на окно тень водосточного желоба, освещали верхушку люкарны, верхнюю часть рамы, но не сами стекла. За окном свет не горел. Милли опустила на глаза очки ночного видения, ладонью прикрыла их от сияния прожекторов и заглянула в окно.

Жалюзи опущены…

Милли внимательно осмотрела окно со старомодным переплетом, потянула за створку, но открыть не смогла. От края крыши до окна фута три черепицы, уложенной под наклоном. Милли глянула на выступ, но решила не спускаться на него, а, наоборот, подняться чуть выше, обогнуть верхушку люкарны и спуститься к следующему окну. Она уже развернулась, потом одернула себя: «Идиотка, ты же телепортироваться умеешь!»

Милли пригляделась к следующему окну и перепрыгнула двенадцать футов. Это окно тоже плотно закрыли, зато жалюзи подняли. В комнате было темно, но полоска света, сочившегося из-под двери, через очки ночного видения казалась полуденным солнцем и позволила рассмотреть чердачную комнату. У окна стояла двуспальная кровать, у стены – письменный стол, напротив – платяной шкаф, а у двери – комод с телевизором. Кровать заправили, но, судя по ложбинке, кто-то ложился на нее поверх покрывала.

Сюда могут вернуться в любую минуту.

Милли прыгнула внутрь и прильнула ухом к двери. Ничего не слышно – ни шагов, ни голосов, только гул калорифера. В шкафу обнаружилась женская одежда, в основном полуформальная, и несколько комплектов униформы – серые платья с белыми фартуками. В верхнем ящике лежали бюстгальтеры, трусики, чулки, ночнушки и две обоймы для девятимиллиметрового пистолета. Постели заправляем, лампы простреливаем!

Милли вытащила стоматологическое зеркало, подняла очки ночного видения на лоб и приоткрыла дверь в коридор.

22. «Зря ты с цепи меня спустила»

Дэви сидел на кровати в футболке и пижамных брюках, невидящими глазами глядя на экран с видеофильмом, как вдруг в горле запершило, и рефлекс заставил прыгнуть в клетку.

Был поздний вечер, и Гиацинта вошла без стука. Она придержала дверь для обоих знакомых бандитов, из которых каждый нес по большому алюминиевому кейсу. Оба кейса казались мятыми, потрепанными, оливково-серое анодированное покрытие в царапинах. Еще кейсы были тяжелые: бандиты волокли их, перекосившись. Они вошли в комнату и поставили кейсы на пол бережно, как хрустальные.

Гиацинта без слов выключила телевизор, кивнула на дверь, и бандиты вышли. Дэви почудилось, что они вздохнули с облегчением.

– Надеюсь, в кейсах не твое приданое, – съязвил Дэви.

Гиацинта молча на него посмотрела, потом ответила:

– Это просто быстрая доставка. Две экспресс-поездки в посольство в Каракасе.

Из кармана брюк Гиацинта вытащила носовой платок, тщательно вытерла ручки и верх кейса.

Дэви глянул на кончики своих пальцев:

– Так что в них?

– Тебе это знать ни к чему. Просто оставь кейсы в ванной, и наш человек заберет их.