Рефлекс змеи

С такой же усмешкой он посмотрел на мое изумленное и встревоженное лицо.

– А вы не слышали, как я это сделал?

– Нет, – с едва заметным сожалением ответил он. – Просто, что ты это сделал. Слышал разговор этих горилл. Тупые мордобойцы. Ден Релган найдет неприятностей на свою голову, используя их. Они не умеют держать язык на привязи.

– Они… мм… работают по найму?

– Вышибалами в игорном клубе. Бицепсы по найму. Как ты и сказал.

– Они избили жену Джорджа. Вы и об этом слышали?

После короткого молчания он кивнул, но комментировать не стал.

Я смотрел на его замкнутое лицо, туго обтянутое кожей, на черную бородку. Скрытный, неторопливый человек с подслушивающим устройством, подключенным к малоизвестному мне миру. Игорные клубы, наемные гориллы, какие-то слухи из преступного мира…

– Те головорезы сказали, что оставили тебя подыхать, – сказал он. – И неделю спустя ты выигрываешь скачки.

– Они преувеличивали, – холодно заметил я.

Он снова дернул ртом и покачал головой.

– Один из них был испуган. Трещал без умолку. Сказал, что они слишком переборщили… с ботинками.

– Вы хорошо их знаете?

– Они болтают.

Снова молчание. Затем я бесстрастно сказал:

– Джордж Миллес посылал вам письмо.

Он поерзал на сиденье с почти успокоенным видом, выдохнул. Наверное, он этого ждал. Терпеливо ждал. Отвечал на вопросы. Держался любезно.

– И давно оно у тебя? – спросил он.

– Три недели.

– Ты не смог бы им воспользоваться. – В его голосе слышалась слабая дрожь торжества. – Ты сам попал бы в переплет.

– Откуда вы узнали, что оно у меня? – сказал я.

Он моргнул. Поджал губы. Медленно выговорил:

– Я слышал, что ты заполучил Миллесовы…

– Что?

– Документы.

– А, – сказал я. – Милое безликое словечко – «документы». Откуда вы узнали, что они у меня? Как я, по этим слухам, получил их? От кого?

– Ивор сказал, – ответил он. – И Дана. Каждый по отдельности.

– А мне не расскажете?

Он подумал, окинул меня невыразительным взглядом, затем сказал с неохотой:

– Ивор был слишком зол, чтобы держать язык за зубами. Слишком много наговорил о тебе… вроде того, что ты мерзкий ворюга… что ты в пятьдесят раз хуже Джорджа Миллеса. А Дана… на следующий вечер она спросила, знаю ли я, что у тебя есть копии писем Джорджа Миллеса и что ты их используешь. Спросила, не могу ли я помочь ей получить назад ее письмо.

Теперь я улыбнулся.

– И что вы ответили?

– Я ответил, что не могу ей помочь.

– Вы говорили с ними всеми в игорных клубах? – спросил я.

– Да.

– Это… ваши клубы?

– Не твое дело, – ответил он.

– Ладно, но почему бы не сказать мне?

Он немного помолчал.

– У меня есть два партнера. Четыре игорных клуба. Клиенты в большинстве своем не знают, что я владелец. Я толкусь там. Играю. Слушаю. Я ответил на твой вопрос?

– Да, спасибо, – кивнул я. – Эти гориллы – ваши вышибалы?

– Я их использую, – строго сказал он, – как вышибал. И не посылаю их избивать женщин и жокеев.

– Стало быть, немного подхалтуривают на стороне? Не так ли?

Он ответил уклончиво.

– Я ожидал, – сказал он, – что, будь у тебя письмо, ты чего-нибудь от меня потребуешь. Чего-нибудь побольше… ответов.

Я подумал о письме, которое помнил слово в слово:

«Дорогой Виктор Бриггз,

Я уверен, что вам будет интересно узнать, что я имею следующую информацию. За последние шесть месяцев вы пять раз тайно договаривались с букмекером об обмане делающих ставки игроков, устраивая так, чтобы ваши фавориты с шансами на победу проигрывали свои заезды».

За этим следовал список из пяти скачек, дополненный суммами, которые Виктор получал от своего знакомого букмекера. Дальше письмо гласило:

«У меня находится заверенное данным букмекером собственноручное признание.

Как вы можете заметить, на всех этих пяти лошадях скакал Филип Нор, который явно осознавал, что делает.

Я мог бы отослать это признание в Жокейский клуб, и в таком случае вы оба были бы исключены. Однако вскоре я вам позвоню с альтернативным предложением».

Письмо было отправлено более трех лет назад. Три года Виктор Бриггз не мошенничал с лошадьми. Но ровно через неделю после гибели Джорджа Миллеса Виктор Бриггз взялся за старое. Вернулся к прежним играм, чтобы понять, что на своего беззащитного жокея он больше полагаться не может.

– Я ничего не собирался делать с письмом, – сказал я. – Даже не собирался говорить вам, что оно у меня. До сегодняшнего дня.