Рефлекс змеи

Неподалеку впереди творилось что-то неладное. Горели огни, суетились люди. На дорожке к одному из домов стояла карета «Скорой» с открытыми дверьми, на ее крыше вращался синий фонарь. Полицейская машина. Хлопали двери. Толпились любопытные.

– Господи, – проговорил Стив, – это же их дом! Мамин и папин!

Я открыл дверь, но он сидел неподвижно, потрясенно уставившись куда-то перед собой.

– Это мама. Наверняка. Теперь мама.

Судя по голосу, он был близок к истерике. Лицо его дергалось от чудовищного волнения, и глаза в отраженном свете казались огромными.

– Сиди здесь, – деловито приказал я. – Я пойду посмотрю.

Глава 3

Мать Стива, вся в крови, дрожа и кашляя, лежала на софе в гостиной. Какая-то сволочь напала на нее. Нос и губы были разбиты, глаз подбит, на щеке и челюсти свежие кровоподтеки. Одежда ее была разорвана, туфли непонятно где, всклокоченные волосы торчали во все стороны.

Я иногда видел мать Стива на скачках. Это была приятная, хорошо одетая дама лет пятидесяти, уверенная в себе и счастливая, откровенно гордящаяся сыном и мужем. В этой избитой женщине ее просто невозможно было узнать.

Рядом с ней сидел на табурете полицейский и стояла женщина из полиции с окровавленной тряпочкой. На заднем плане маячили двое санитаров, у стены лежали раскрытые носилки. Тут же со скорбным и встревоженным видом нервно переминалась с ноги на ногу какая-то женщина, вроде бы соседка. В комнате все было перевернуто вверх дном, на полу валялись какие-то бумажки, обломки мебели. На стене были следы джема и пирожных, как и рассказывал Стив.

Когда я вошел, полицейский повернул голову.

– Вы врач?

– Нет… – Я объяснил, кто я такой.

– Стив! – воскликнула его мать. Рот ее дергался, руки дрожали. – Стив ранен. – Она говорила с трудом, и все же страх за сына новой мукой прошел по ее и так исстрадавшемуся лицу.

– Все не так страшно, уверяю вас, – торопливо заверил ее я. – Он тут, снаружи. Просто ключицу сломал. Я сейчас приведу его.

Я вышел, рассказал ему все и помог выбраться из машины. Он ссутулился и весь сжался, хотя казалось, что сам он этого не ощущал.

– Почему? – беспомощно спрашивал он, поднимаясь по дорожке. – Почему? За что?

Полицейский в доме задавал те же вопросы, как, впрочем, и все остальные.

– Когда ваш сын вошел, вы рассказывали, что их было двое, с чулками на головах. Верно?

Она едва заметно кивнула.

– Молодые, – сказала она. Это слово у нее вышло коряво – разбитые губы распухли. Она увидела Стива и потянулась к нему, крепко стиснула его руку. Он же, увидев ее, побледнел и осунулся еще больше.

– Белые или цветные? – спросил полицейский.

– Белые.

– Как они были одеты?

– В джинсах.

– Они были в перчатках?

Она прикрыла глаза. Подбитый распух и покраснел.

– Да, – прошептала она.

– Миссис Миллес, пожалуйста, попытайтесь вспомнить, – сказал полицейский, – чего они хотели?

– Они искали сейф, – пробормотала она.

– Что?

– Сейф. Но у нас нет сейфа. Я говорила им. – Две слезинки поползли по ее щекам. – Где сейф, повторяли они. Они избили меня.

– У нас нет сейфа, – прорычал Стив. – Я убью их.

– Хорошо, сэр, – сказал полицейский. – Только спокойно, сэр, будьте любезны.

– Один… начал ломать вещи, – сказала миссис Миллес. – Другой бил меня.

– Скоты, – проговорил Стив.

– Они не говорили, что им нужно? – спросил полицейский.

– Сейф.

– Да, но это было все? Может, они искали деньги? Драгоценности? Серебро? Золотые монеты? Что они в точности говорили, миссис Миллес?

Она слегка сдвинула брови, словно задумавшись. Затем, с трудом выговаривая слова, сказала:

– Они спрашивали только: «Где сейф».

– Полагаю, вы знаете, – сказал я полицейскому, – что этот дом и вчера грабили?

– Да, сэр. Я сам тут вчера был. – Он несколько мгновений оценивающе смотрел на меня, затем снова повернулся к матери Стива: – Эти двое юнцов в масках говорили что-нибудь о том, что были тут вчера? Попытайтесь припомнить, миссис Миллес.

– Я… не думаю.

– Не торопитесь, – сказал он. – Попытайтесь вспомнить.

Она довольно долго молчала, по щекам ее скатились еще две слезинки. «Бедная женщина, – подумал я. – Столько страданий, столько горя, столько оскорблений… И сколько мужества».

Наконец она сказала:

– Они были… как быки. Они орали. Они были грубы. Они… толкали меня. Толкали. Я открыла переднюю дверь. Они ворвались. Впихнули… меня. Начали… все ломать… Устроили этот разгром… Кричали… «Где сейф. Говори, где сейф»… Били меня. – Она помолчала. – Не думаю… чтобы они что-то говорили… про вчера…

– Убью, – прохрипел Стив.

– Третий раз, – прошептала его мать.

– Что, миссис Миллес? – спросил полицейский.

– Третий раз ограбили. Уже было… два года назад.

– Вы не можете заставлять ее вот так лежать, – прорычал Стив. – Задавать все эти вопросы… Вы вызвали врача?