Рефлекс убийцы

Ну, с временем приема участкового врача все просто. Позвонил в поликлинику, по месту прописки Надежды Прохоровны Губкиной узнал имя участкового врача…

А про медсестру как узнал? Тоже в регистратуре по телефону интересовался?..

Вряд ли. Возможно, конечно, но — вряд ли.

Скорее всего, «пробил» Тамару по компьютеру. Зашел на сайт районной поликлиники: там и имена врачей, и все медсестры «выложены». Кто с кем работает, кто в каких кабинетах прием ведет… Скоро, говорят, через компьютер на прием к специалисту записываться можно будет.

Но идем дальше. Узнали имя и фамилию Тамары. Что дальше?

А дальше, скорее всего, добрался злоумышленник до конкретной Тамары Павловны через какую-то столичную базу данных — их, как знает каждый любитель детективов, полным-полно, хочешь — база телефонная, хочешь — регистрационная, хочешь — даже милицейская. Умелые хакеры давно на украденной информации непыльный бизнес делают.

Итак, Тамара вся как на ладошке. И адрес проживания есть, и домашний номер телефона…

А дальше что?

А дальше звонит кто-то Тамаре Павловне домой, бормочет какую-то чепуху: ошибся, мол, или «с вами разговаривает служба социологического опроса…». Слушает голос.

А голос у Тамары исключительный: надтреснутый, низкий, речь слегка невнятная.

Такую Тамару изобразить после пяти минут тренировки возможно!

А если еще какой технический прибор для изменения тембра голоса есть — вообще пара пустяков! Приложил к трубочке электронную штуковину, позвонил — и попалась бабушка. Перепугалась до смерти, только что не в тапочках в поликлинику бросилась.

«Да и кто бы не бросился, — вздохнула баба Надя. — Такой крючок изобрели — не сорваться! Чуть прямо на кухне Богу душу не отдала. Только о найденной болячке и думала — стремглав рванула, чуть кота у двери не задавила!»

Но кто же все-таки стоял в темнющем тамбуре? Кто ждал с железкой наготове? С кастетом али с трубой обрезанной…

Баранкин Саша?..

А что? Вполне вероятно.

Куда-то запропал, дел вначале в «Мельниково» наделал, после испугался и скрылся. Милиция и Паша Архипов найти не могут.

Но зачем Баранкину Саше Надежду Прохоровну Губкину «мочить»?!

Загадка.

Но вполне разрешимая, если вспомнить, что электронный ключ, который ему, скорее всего, горничная Света вынесла, опять в отеле оказался. Саши — не было, ключ — был. Значит, работает он с кем-то в связке, значит, сегодня в подъезде вполне мог стоять ОН. Он и убийца раньше работали вместе и сейчас продолжают.

Ай да баба Надя, ай да собачья дочь!

Надежда Прохоровна — дремота совсем пропала — возбужденно заходила по кухне: думку додумывала. Салфеточку поправила, «выставочную» чашку покрасивее переставила, коту водички налила…

Распутанный клубок, добытая «мозговым штурмом» информация требовала выхода.

Давно Надежда Прохоровна не испытывала такого подъема! (Тем более значительного после фиаско в «Мельниково».)

А как же! Молодец. Сама, без всякой помощи «современных пользователей» скумекала всю ситуацию! Не стала ждать, пока прибегут на подмогу востроумные молодые «силовики», сама собрала мозги в кучку и разъяснила все вопросы — хотя бы для себя. Страх прогнала.

«Может быть, рано нас на свалку, а? Вон как еще снаряды к передовой подносим!»

Надо Николаичу в Питер звонить. Сообщить о новых обстоятельствах, сказать, что, вероятно, Баранкин и убийца продолжают действовать вместе…

Голова закружилась, Надежда Прохоровна едва успела за край стола вцепиться, не упасть посередь кухни подкошенным кулем…

Когда Софья Тихоновна вернулась из магазина, то нашла свою подругу в постели совершенно больной.

Бледная, с синеватыми губами, Надежда Прохоровна лежала в своей комнате, дверь туда была открыта.

Вначале Софочка обрадовалась — затворничество кончилось! — потом вошла в комнату и обомлела: Надин лежала — краше в гроб кладут.

Буквально тут же вернулся с работы в непривычно раннее время Алеша, услышал «Наденьке так плохо!», и началась обычная родственная кутерьма.

Софочка отпаивала Надежду Прохоровну сердечными каплями, мерила давление, намекала на вызов неотложки… Совершенно расстроенный Бубенцов истуканом в дверях застыл.

Надежда Прохоровна принимала эту помощь со слабой улыбкой.

Когда отлегли от сердца мысли о страшном, такая кутерьма бальзамом на душу ложится.

Как только и у Софочки немного отлегло, она с пристрастием спросила:

— Надя, что происходит? Почему ты, пока меня не было, выходила куда-то на улицу и вернулась совершенно больная?

— ????

— Не делай удивленные глаза! Я видела — на твоих сапожках еще не высохли капли растаявшего снега!

Надежда Прохоровна мысленно усмехнулась: вот ведь тоже — сыщица. Капельки, видите ли, на сапогах разглядела.

— Это я их мыла, — соврала почти уже привычно.

Софья Тихоновна гневно посмотрела на подругу, в последний раз, показательно, измерила ей давление — молча, с укоризной — и вышла из комнаты.

Ее место на стуле тут же занял рыжий кот. Соболезнование пришел мурлыканьем выражать.