Redrum 2017

Олег решил выйти и посмотреть, что случилось. Если набежали тучи — хотя он помнил, что их не было, когда он шёл по палубе из машинного отделения — то надо…

Он вдруг понял, что не может сесть на постели. Его то ли парализовало, то ли нечто держало его. Подняв голову и прижав подбородок к груди, Олег с ужасом увидел, как из его руки и ног тянутся к койке какие-то отростки! И они, без сомнения, были живыми!

Олег изо всех сил напрягся, пытаясь освободиться, но почти не пошевелился. Отростки держали крепко. Они уходили в койку, буквально сливаясь с ней — словно появились из неё и проросли в человеческое тело, а Олег этого даже не почувствовал.

Он закричал, призывая кого-нибудь на помощь. Прислушался. Никто не спешил. Он снова завопил. Сделал паузу. Ему вдруг стало ясно, что на «Янусе» царит тишина. Возможно, такая, которую описывала Арина. Мёртвая… Полное отсутствие всяческих звуков, кроме выкриков перепуганного водолаза. Пустота.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Слава Богу, это оказался всего лишь сон! Олег выдохнул с облегчением, когда проснулся и вскочил с койки, сразу вспомнив свой кошмар: отростки, приковавшие его к койке.

Усмехнувшись, Олег прошёлся по каюте, размялся. Он чувствовал себя прекрасно: обновлённым, очищенным! Значит, ему действительно требовался здоровый сон. Если верить настенным часам, продрых он без малого два часа.

Взгляд упал на столик, скользнул по нему и тут же вернулся. «Моя борьба» исчезла! Олег осмотрел пол. Ничего. Может, он перед сном переложил книгу? Но он хорошо помнил, что не делал этого. Значит, кто-то вошёл к нему, пока он спал, и забрал её? По спине пробежал озноб. Мерзость! Надо запираться: надоели эту фокусы, в конце концов!

Вдруг ему пришла в голову мысль: а что, если с книгой повторилась та же история, что и с бутылками в кают-компании «Мантикоры»? Он осмотрелся в поисках фотокамеры. Ага, вот она! Хорошо, что он сделал снимок. И хороший, чёткий — не такой, на которых обычно запечатлевают НЛО или снежного человека, а потом безуспешно пытаются доказать, что это не фотошоп и не приятель в костюме гориллы.

Олег включил камеру и быстро пролистал фотографии. Чёрт, а где же книга?! Ещё раз…

Снимок «Моей борьбы» исчез с карты памяти. Конечно, его мог удалить тот, кто унёс книгу, но ведь никто не знал, что Олег её щёлкнул. Или за ним подглядывали? Водолаз нервно рассмеялся: так и параноиком стать недолго!

Снаружи раздались приглушённые крики. Мимо каюты кто-то пробежал. Олег бросил камеру на кровать и выскочил на палубу. Там он увидел Бинга.

— Эй! — окликнул он. — В чём дело?

— Не знаю! — отозвался тот, обернувшись на ходу. — Кто-то кричал!

Олег поспешил за американцем. Похоже, скучать им не придётся…

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Всё дело было в тенях…

Вернее, в странных сгустках мрака, заполнявших углы и закоулки корабля.

Они вызывали у Арины тревогу. Казалось, если приглядеться, там зашевелится нечто… Иногда девушке виделись странные цвета и формы, словно в темноте загоралось вдруг странное марево, призрачное, но вполне явственное. И это марево, было ли оно плодом её воображения, или следствием повреждённой сетчатки, выглядело живым — оно двигалось, пульсировало и… следило за ней. Тогда Арина поспешно отворачивалась или выходила на свет. Ночью, наверное, придётся надеть на глаза повязку — иначе ей не заснуть! Стоило представить, что темнота каюты превратится в копошащееся нечто, как по спине пробежали мурашки, и Арина вздрогнула. А может, оставить свет включённым? Если зажечь ещё и настольную лампу, наверное, удастся высветить все углы.

Размышляя на эту тему, Арина спускалась в машинное отделение, куда её отправил Быковский. Начальник научной экспедиции решил пока не напрягать её глаза сортировкой образцов, но вместо этого использовал девушку на посылках. Арина не протестовала: после долгого сидения в каюте любая активность была ей только в радость.

На этот раз Быковский попросил позвать механика. Он не мог настроить какой-то прибор, назначение которого девушка не очень-то понимала. Зато океанолог сильно нервничал из-за того, что тот отказывался работать, как положено.

В машинном отделении было темновато. Арина в неуверенности постояла на последней ступеньке, прежде чем шагнуть в недра корабля. Она испытывала тревогу и даже страх, пробираясь по узким пространствам между работающими механизмами и приборами с сотнями датчиков.

Сначала она увидела моториста. Американец что-то записывал в толстую разлинованную тетрадь, стоя возле высокого металлического шкафа с помигивающими индикаторами. Арине Сэм напоминал большого грифа — маленькая голова на длинной шее, сутулость, тонкие руки с большими ладонями и длинными, похожими на когти пальцами. Он был необщительным и явно предпочитал людям приборы. Девушка предпочла бы не встречаться ним: почему-то моторист был ей неприятен.

Окликнув его, девушка спросила, где Ратников.

— Зачем он тебе? — удивился Сэм.

— Его зовёт Евгений Михайлович. У него какой-то прибор сломался.

— Посмотри там, — моторист ткнул концом карандаша в темноту.