Redrum 2017

Исследовательский космический бот класса «Нерка» 39 года постройки обнаружили мусорщики неподалеку от пояса Койпера — без экипажа, с открытыми люками. Классический «черный принц».

Лет тридцать назад такие боты сходили со стапелей на Луне каждые полчаса. Все они были предназначены для исследования экзопланет. Их отправляли на разведку в глубины Галактики, комплектуя экипажами, состоящими из семейных пар. Те годы в истории человечества в учебниках с пафосом назвали «Великим исходом». Предполагалось, что с этого момента люди начнут победную экспансию по Вселенной. Никто не думал, что эти корабли будут когда-нибудь возвращаться.

То, что данный экземпляр оказался вдруг на окраине Солнечной системы, было сочтено странной, но счастливой случайностью. Почти сразу же сенсационную находку затребовали на Землю бывшие владельцы — компания «Ной Инкорпорейтед», для помещения старинного корабля в частный музей Истории колонизации космоса.

На карантин выделили всего 24 часа. «Глубокий космос — это вакуум, в вакууме нет жизни» — вот аксиома, на основе которой писались инструкции для таможни.

Но Джемма, как ответственный исследователь, припомнила случай на крохотном планетоиде вблизи Эриды.

Там команда аварийщиков выловила посадочный зонд, побывавший в разреженной атмосфере планетоида, и поместила этот зонд в ангар. А он там оттаял. После чего ангар пришлось утилизировать — кремнийорганическая плесень сожрала внутри все металлические конструкции.

— Что, если и здесь нам встретится нечто подобное?! — спросила Джемма, моргая белесыми глазами. — Мы не можем рисковать, отсылая объект на Землю без проверки. Мы обязаны выяснить, что с ним случилось, и удостовериться, что он не несет угрозы планете!

Медно-рыжие кудельки Джеммы, рассыпанные по плечам, почти полное отсутствие ресниц и бровей делали ее похожей на портрет средневековой итальянской мадонны. Очень некрасивой мадонны с крупным костистым носом.

Именно Джемма настояла, чтобы Аксель подключил генератор и сперва запустил аварийные системы корабля, а затем, после проверки, и основные. А когда выяснилось, что бортовой журнал стерт, уже Акимов, поддавшись на уговоры Джеммы, принял решение провести посмертный допрос единственного обнаруженного на корабле мертвеца. Покойника заметили не сразу: он лежал в рубке капитана белый и звенящий, укрытый за сугробами инея и азотно-метановой шубой льда — корабль оброс ею и внутри, и снаружи. Чтобы растопить снеговые залежи, пришлось пропарить тепловыми пушками внутренности бота — тогда-то тело и открылось глазам санитарно-таможенной службы.

— Меня…овут… Викто Пайне, — невнятно проговорил труп, когда нейтронные вихри прибора «Лазарь-17» расшевелили синапсы в его мозгу, а микротоки обработали высохшие и вымороженные лицевые мыщцы. — Я био…ог миссии «Неме…ида». Х..те у… нать, что произошло с ко… аблем?…о…товой…урнал. На…мите жжжёлтую кнопку на…ульте. Да. Эту. В центре.

Акимов хмыкнул, отыскал на пульте желтую кнопку и нажал ее. Раздался сигнал тревоги и механический женский голос сообщил но интеркому:

— Биологическая опасность. Внимание, биологическая опасность! Корабль заражен и заблокирован! Каждый, кто попытается выйти или войти — будет уничтожен.

Синие губы мертвеца расплылись в довольной ухмылке.

— Значит, мы попались? — сказал Акимов.

— Да, — подтвердил труп.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

«Любовь принято объяснять химией организма», — мрачно думал Аксель Грац, ступая вместе со всеми на эскалатор. Замороженным взглядом он наблюдал, как по мере приближения платформы линия горизонта сползала все ниже, и жемчужно-розовые облачка, сбившиеся в кучу вдали, уходили в небытие, погружаясь в молочно-белое сияние океана. Аксель смотрел и морщился.

…Молочно-белые волосатые ляжки Эрика Плитце, пышные и дрожащие, как пудинг, половинки задницы — в жуткой, неестественной близости с молочно-белыми длинными ногами Линды… Аксель отчетливо видел начинающий желтеть синяк на голени жены — в среду она стукнулась о лестничные перила, когда спаниель соседской девочки внезапно подпрыгнул, чтобы облизать ей лицо. Линда чуть не упала, и хохотала, когда Аксель подхватил ее, и махала на собаку рукой. При чем же тут Эрик Плитце?

«Влюбленность сродни безумию… — думал Аксель. — Феромоны. Выброс эндорфинов. Наркотическое опьянение… Скорее всего, Линда не могла поступить иначе. Но что теперь делать мне?»

— Заняв место в кабине лифта, пожалуйста, пристегните ремни и не забудьте включить магнитные держатели, — объяснил звонкий голос робота.

Аксель защелкнул пряжку своего страховочного ремня и помог защелкнуть ремень какой-то японке из числа туристов. Туристы на утреннем лифте к станции всегда раздражали Акселя, но не помочь он, разумеется, не мог. Он действовал автоматически.

— Оригато, — криво улыбнувшись, поблагодарила японка. Глянула на Акселя поверх темных очков, и тут же отвернулась, прилипнув взглядом к иллюминатору. Моторы загудели, двойная тяжесть вдавила в пол. Аксель закрыл глаза, и спустя шесть минут веки ему обожгло нестерпимым солнечным сиянием.