Redrum 2017

— Телефон! — закричала Елена Владимировна. — Телефон его заберите!

— Телефон я вам не дам, — спокойно сказал Сергей. — Я отдам его тёте Свете, когда домой приду. Но фотографий там давно нет. Я их удалил, когда мы поссорились с Полиной…

Елена Владимировна всё-таки ударила его, вытянув руку из-за плеча завуча. Сергей наклонился, поднимая телефон, выскочивший из его рук, и, не удержавшись, кинул взгляд на Полину.

На перевёрнутом лице Полины была искренняя благодарность и что-то ещё, чего он не смог разобрать.

Сергей выпрямился и протянул телефон Елизавете Петровне.

— Позвоните, пожалуйста, моей тёте, — сказал он. — Она за мной заедет.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

7. Перевёрнутый Горчаков

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Горчаков её избегал. В школу она пока не ходила, ждала, пока всё поуляжется, мать из дома не выпускала, телефон отобрала. Каждый день брала с собой на работу, где громко жаловалась людям о том, как её дочку совратил «этот хромой ущербок». Полина в это время упаковывала продукты. Как бы там ни было, а всё в итоге вышло по-маминому. Вот пакеты, вот продукты, вот она.

Улизнуть удалось только через две недели, когда мать в очередной раз перебрала вина из коробки и уснула. Полина по-быстрому накинула свитер и рванула к дому Горчакова. Перелезла через забор, бросила несколько камешков в горящее на первом этаже окно. Через несколько минут он, в пуховике поверх майки и незашнурованных ботинках, вышел во двор.

— Привет, — сказала Полина.

— Привет, — Горчаков был хмурым и серьёзным. — Что-то случилось?

— Да нет, — Полина пожала плечами. — Всё, наоборот, устаканилось.

— Чего-то ты с одеждой не угадала. Замёрзнешь.

Полина рассмеялась, сама не понимая, почему.

— Я это, поблагодарить хочу. Тебе сильно досталось?

— Нет. Меня же всё ещё жалеют. А пацаны наоборот — зауважали.

— А чего тебя жалеть?

— Да думают, что это ты меня совратила. Я же мальчик-инвалид, родителей лишился, а ты решила жениться на мне и в дом въехать.

— Вот ведь, — Полина сплюнула. — Не буду я на тебе жениться!

— Вообще-то «не выйду я за тебя замуж»…

— Ты же первый и сказал «жениться», умник!

— Я их цитировал. Понятно же было, что просто тупость повторяю.

— Н-да, хромоножка, — Полина покачала головой. — А ты не изменился. Всё такой же. Я тебя как облупленного вижу.

— И я тебя. И вся школа теперь тоже… как облупленную…

Полина помолчала, кусая губу.

— Что, ты тоже думаешь… что я…

— Шлюха? — просто спросил он.

Полина отвернулась. Отчего-то только сейчас ей стало больно от этого слова.

— Дура ты, — Горчаков вздохнул. — Теперь понятно, откуда ты деньги брала. Рассылала фотки всяким извращенцам, да?

— Почему извращенцам? — Полина двинулась на него, сжав кулаки. — Я что, только извращенцам нравлюсь?

— Я не это…

— То есть, нормальному человеку я понравиться не могу, да? Одним извращенцам?

— Мне нравишься, — сказал Горчаков, и Полина осеклась. — Но скоро это всё неважно будет. Ладно, Полин, пойду я.

— Куда? — спросила Полина. — А я?

— И ты иди. Домой, — он направился к двери, затем остановился. — И ты это… в школе ко мне не подходи, хорошо? А то — мало ли…

— И не надо! — закричала Полина ему в спину. — Очень хотелось! Меня теперь все мальчики в школе хотят! Вообще все, и учителя даже! Все теперь обо мне думают!

Он вошёл в дом и закрыл за собой дверь.

Полина постояла ещё немного, затем замёрзла и пошла домой.

Чёртов Горчаков. Выдумал о себе, с этой тростью и крутыми шрамами… Куртку он на майку надел, выпендрёжник… будто я без него умру…

Дома она тихонько пробралась в комнату, разделась и легла под одеяло. Перед тем, как выключить свет, она оглядела комнату, заваленную хламом, колготки младшей сестры, висящие на покосившихся дверцах шкафа, рваный рюкзак в углу, выцветшие плакаты, записку «заходил дядя Слава, хочет с тобой поговорить», лежащую на столе, и абсолютно ясно, чётко поняла, что всё-таки умрёт, если завтра будет так же, как вчера. Потому что сегодня был первый день за последние несколько месяцев, когда произошло что-то хорошее.

Чёртов Горчаков. Когда он успел стать таким… неправильным?

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

8. Перевёрнутые листья

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

С утра было морозно. Сергей проснулся, сделал небольшую зарядку, затем стал собираться. Сердце то колотилось в груди, то вновь успокаивалось.

Он спустился вниз, и, отказавшись от завтрака, стал натягивать ботинки. Подошла тётя Света.

— На кладбище? — спросила она.

— Да, — соврал Сергей, взял куртку и вышел на улицу.

До конечной он доехал на восемнадцатом автобусе, дальше пошёл пешком. Через час вышел к клёну, спустился с дороги, взял два выцветших венка, стоящих у дерева, и зашвырнул в кусты. Теперь это было уже не важно.

На клёне, словно флаг, трепыхался последний листок. Низкие облака неспешно тянулись над его вершиной, постепенно темнея. Скоро пойдёт снег.

Сергей осмотрелся, и заметил вдалеке маленькую тёмную фигуру.

— Ну что, — крикнул он в её сторону. — Я готов! Начинаем!

Порыв ветра сорвал последний листок с клёна и кинул Сергею под ноги.

Тогда он наклонился и перевернул его.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀