Редкий дар (ЛП)

— Такова моя цена, — твердо повторил Алкуин. Меня поразила глубина его чувств. С самого начала было ясно, что наше ремесло ему не по душе, но до сих пор я и не подозревала, что Алкуин его чуть ли не презирает. А если ему удалось скрыть свое отвращение от меня, то, может, и Делоне в неведении? Наставник несомненно не позволил бы Алкуину и дальше служить Наамах, если бы знал о настрое подопечного. Принуждение не только против природы Делоне, но и против законов Элуа.

— А если я заплачу, — продолжил дрожащим голосом Бувар, — то больше тебя не увижу.

— Если вы заплатите, — тихо ответил Алкуин, — вы увидите меня еще один раз, милорд. А если нет — то вообще никогда.

Еще одна долгая пауза, и голос Бувара.

— Очень дорого, — протянул он. — Я подумаю.

Алкуин не ответил. Я услышала близкий шелест ткани и отступила еще дальше в темноту, желая остаться незамеченной. Лишняя предосторожность, так как промчавшийся мимо Бувар казался целиком погруженным в свои мысли. Когда Алкуин не вышел, я подкралась и заглянула в комнату.

Там стояла небольшая статуя Наамах, перед которой Алкуин преклонил колени. Мерцание лампы озаряло его призрачно-белые волосы. Он неотрывно смотрел на богиню снизу вверх.

— Прости меня, Благословенная, — донеслось до меня тихое бормотание. — Если я и нарушаю твои правила, то только ради того, чтобы вернее следовать заповедям божественного Элуа. Ты же знаешь, я делаю все, что делаю, только ради любви.

Я решила, что с меня достаточно: не хватало, чтобы Алкуин узнал о моем соглядатайстве. И посвященные Дома Кактуса, и ученики Анафиэля Делоне в случае необходимости умеют двигаться абсолютно бесшумно — именно так я оттуда и ускользнула.

Любовники сплетались в объятиях в коридорах и будуарах, гуляки плясали и пили в Большом Зале, музыканты играли, ученики прислуживали, а посвященные предлагали наслаждение. Во всем этом веселье, казалось, только я чувствовала себя отринутой и одинокой. В самых смелых детских мечтах я не могла и вообразить столь высокое положение, какого теперь достигла. Не могла вообразить, что стану настолько известной куртизанкой, что буду приглашена на такой великолепный праздник — еще не окончив туар! — приглашена в качестве гостьи и не кем-нибудь, а лично любовницей принца… Нет, о таком я даже не мечтала. Но удовольствие от достигнутых высот омрачал избыток знаний, преподанных Делоне, и открывшееся презрение Алкуина к заветному миру, столь близко мне знакомому.

Миру, в котором мне не было места ни как гостье, ни как служительнице.

Я вспомнила Гиацинта и захотела, чтобы он оказался здесь.

И старая дуэйна тоже.

Движимая унынием, я отправилась искать утешение в одном из маленьких садиков, надеясь, что в уединении успокою свои расстроенные чувства, глядя на игру струй фонтана в лунном свете. Но осуществить намерение не удалось, потому что среди насаждений зазывно горели факелы и под полог ночи устремилась не я одна. В темном уголке, хихикая и постанывая, извивался целый клубок людей. Я попыталась сосчитать совокупляющихся по мелькающим рукам и ногам, но не вышло — их было по меньшей мере трое, а возможно, и четверо. Под декоративной яблоней страстно сплеталась традиционная пара. Но больше пойти мне было некуда, и я села у фонтана, опустила пальцы в бурлящую воду и задумалась, жив ли еще старый золотой карп дуэйны.

Внезапно кто-то прикоснулся к моему затылку.

— Федра.

Я узнала нежный голос, и по спине ледяным огнем поползли мурашки. Я подняла глаза и увидела, что мне улыбается Мелисанда Шахризай.

— Почему ты здесь одна? — спросила она. — Ты же не брезгуешь моим гостеприимством?

Я быстро встала и оправила юбки.

— Нет, миледи.

— Хорошо. — Она стояла так близко, что я чувствовала тепло, исходящее от ее тела. Было слишком темно, чтобы разглядеть синеву глаз, но я видела блеск под томным изгибом ресниц. — Знаешь, что в Кушете рассказывают о грешниках, попавших под власть Кушиэля? — спросила она, проводя кончиком пальца по моей нижней губе. Я покачала головой, одурманенная близостью Мелисанды. — Рассказывают, что когда им было предложено покаяться и обрести полное прощение, они отказались из любви к своему повелителю.

Той же рукой она распустила мою прическу, каскадом обрушив пряди на мои плечи.

— Пожалуй, сегодня я нашла прекрасный подарок для принца Бодуэна, — словно между делом промурлыкала она, запуская пальцы мне в волосы. — Тебя! — Сжав кулак, Мелисанда грубо притянула меня к себе и поцеловала.

Внезапно отпущенная, я ахнула и с размаху села на твердый цоколь фонтана, не в силах удержаться на ногах: все тело размягчилось и подрагивало от внезапного соприкосновения с Мелисандой. Целуя, она укусила меня за губу, и я коснулась ранки языком, пробуя, идет ли кровь. Мелисанда текуче рассмеялась, омываемая лунным светом.