Редкая птица

«Шестерку» загоняю в один из тихих «лестничных» переулков. Тщательно обтираю все места, которых касался, так же поступаю с бутылкой из бардачка и всякими мелочами – зажигалкой, ключами, документами, «сбруей», «пушкой», ножом, бумажником. Деньги оставляю – грабеж, конечно, но в данной ситуации воспринимаю это как заем – вплоть до выяснения, ну и, частично, как компенсацию морального ущерба. Тем более хозяину деньги уже не пригодятся. Напоследок, из нездорового любопытства, заглядываю в багажник – чисто: насос, запаска, всякий хлам. Обтираю крышку, снова – ключи, забрасываю их в салон вместе с носовым платком, позаимствованным из того же пиджака, и захлопываю машину. Ногой.

Итак – тут чисто. Теперь подумать. В погребке на углу выпиваю стаканчик виноградной водки, беру бутылку охлажденного марочного портвейна и уединяюсь на дальней лавочке в сквере.

Итак, подобьем бабки.

Кто-то меня подставляет, и по-крупному.

Сначала посылают дебила с приглашением к Ральфу. Дебил меня не знает, я его тоже (а может, он и не дебил вовсе – пешка, которой пожертвовали). Верзила меня оскорбляет, не предвидя реакции, – но те, кто его посылал и инструктировал, все рассчитали точно. И то, что я человек вспыльчивый, и то, что оскорбить меня безнаказанно нельзя. Знали они также, что справиться со здоровяком я сумею.

И наконец учли мое легкомыслие: оставил верзилу на берегу и покатил на его машине – дескать, будет наука, когда оклемается. А некто хладнокровно выстрелил ему в затылок.

Пойдем дальше. В машину ко мне подсаживаются две изумительно красивые девчонки. Снова кто-то учел мои слабости, – не посадить их я не мог, и та и другая знают, кто я, – вот и два свидетеля. Плюс старлей спецназа, он мигом вспомнит и клубный пиджак, и зеленую машину.

Короче, кому-то выгодно не просто ухлопать верзилу – если он чем-то мешал, могли просто утопить в море – концов не найдешь. Значит, цель – не просто повесить на меня «мокруху», а подставить, и подставить плотно. Кому я мешаю? Или – чего они хотят?

Кто – «они»? У меня есть три конца: Ральф – его назвал верзила, Лена и Юля – этих я не прояснил. Ну и старлей – по всей видимости, фигура случайная, но выяснить нужно. Вроде все.

Портвейн я допил – настроение улучшилось.

– Бутылочку можно?

– Что?..

– Бутылочка не нужна?

Передо мной, просительно согнувшись, стоит мужичонка в сальном пиджачке с истертой сумкой в руках.

Санитар сквера. Воняет же от него…

– Благодарствуйте. – Бутылка исчезает в сумке, а мужичок наклоняется, подбирает несколько окурков, сует в карман пиджачка, просительно смотрит на дымящийся окурок в моей руке. Бросаю окурок, даю ему сигарету. Сигарету он тут же прячет, суетливо подбирает окурок и сует в рот:

– Премного, премного благодарны, – кланяется, с удовольствием затягивается и семенит к выходу из сквера.

А настроение снова испортилось. Сам не знаю, почему… Скверный мужичонка.

Вот именно: скверный. Завсегдатай сквера. Вроде еще нестарый – занялся бы чем-нибудь вместо того, чтобы тару шакалить. Ладно, не мое дело – проехали.

А чувство досады не отпускает. Словно я что-то упустил, не заметил. Только не могу понять – что.

Может быть, просто захмелел? Ну что ж, сейчас протрезвеем. Подхожу к стояку разливной палаточки, выбираю бутылку с этикеткой подороже – хотя какая разница, из одной бочки наливают – и одним махом глотаю почти это коньяк, приполный стаканчик. На мое удивление хороший.

– Дарагой, зачем напыток обижаешь, – укоризненно качает головой продавец-грузин.

– Да кто ж знал, – развожу виновато руками.

– У меня плохой напыток нэ бывает, всэ знают.

– Извини, спасибо.

– Заходы эще, дарагой!

Мимо по улице несется милицейская машина, взвизгивает на углу тормозами и устремляется в переулок. Как раз в тот, где я оставил «росинанта». Движимый нездоровым любопытством, иду туда же.

У машины – уже небольшая группка людей.

– Проходи, проходи, – раздраженно толкает зевак сержант, поигрывая «демократизатором». Но людей прибывает – любопытство штука заразная.

Пристраиваюсь чуть позади и…

На переднем сиденье «жигуленка» в раскованной позе сидит высокий, моложавый, несколько полный мужчина. На нем прекрасно сшитый костюм – серый с серебром. Лицо чуть повернуто в сторону водительского сиденья. Но и при этом легко можно заметить в лице непорядок. Кто-то влепил ему пулю в переносицу.

Сиденье и дверца залиты кровью из выходного отверстия на затылке. На водительском месте – знакомый мне кольт с глушителем.

Да и убитый не бомж. Известен в Приморске каждому. Валентин Сергеевич Круглов. Мэр города. Он же – Ральф.

Приехавший оперативник открывает переднюю дверцу, поднимает с пола предмет и разглядывает на свет, аккуратно держа между ладонями. Чувствую, как подкатывает тошнота, – в руках оперативника не что иное, как пустая бутылка из-под портвейна, марочного, крымского, выпитого мною полчаса тому назад.

– «Седьмой», я «четвертый», прием.

– «Седьмой» слушает, прием.

– Ситуация активизирована. – Штатный вариант, схема «эй-си-ай».

– Реакция объекта?

– Пока неясна.

– Выясните.

Глава 5

Дело мое – табак. Бывает хуже, но – реже.