Редкая драгоценность (СИ)

- … ещё передай кастеляну, что он должен сегодня же к ночи сменить в питомнике всё постельное белье. И если не будет новых простыней для детей и воспитателей, то я лично проверю, на каких простынях спит сам кастелян! А если я увижу, что они лучше тех тряпок, которые кастелян называет постельным бельём, то пусть пеняет на себя! Я собственноручно отстегаю его нагайкой по жирной жопе! Да что же это такое? Как можно, чтобы дети ходили в обносках и спали на тряпье? И не вздумайте отдать в питомник те продавленные матрасы, которые остались после гарема! От них воняет невыносимо!

Дверь раскрылась, и в проёме показался Фарид. Орхан закрыл глаза, ему стало интересно, что будет дальше. Омега снял с головы шейлу, и устало потер лицо ладонями. Вместе с ним пришел слуга в пестрой жилетке, который нёс кувшин и чашку.

- Я устал, Фати, разбуди меня через час, - омежка начал расстегивать абая и только потом заметил слугу Орхана. - Опять ты принялся за своё! Сколько можно тебе говорить, чтобы ты прекратил оплакивать эмира, как покойника! Он жив, понял! Он рано или поздно проснется, я уверен в этом. Ну вот, назови мне хоть одну причину, чтобы я и дальше терпел твою нудную рожу? Ведь от тебя толка никакого, один только вред! Вместо того, чтобы рыдать, лучше бы занялся делом. Гарем распущен почти месяц назад, а в комнатах до сих пор бардак и пыли на два пальца по углам! Я же сказал выкинуть все старые матрасы и подушки. А ты их просто перепрятал в кладовке! Ну, прямо, как ребенок, ты что думал, я их не найду? Или ты ждёшь, чтобы я лично вытащил мусор на свалку?

- Вы, молодой господин, разбазариваете хорошие вещи! - подал голос слуга, который при первых звуках голоса Фарида забился в угол. - Они ещё вполне могут послужить! А подушки и матрасы нечего выкидывать, достаточно просто сменить чехлы, и будут, как новенькие!

- Ты издеваешься или просто проверяешь, на сколько ещё хватит моего терпения? - поинтересовался Фарид. - От них смердит старьём! И вообще, весь дворец похож на лавку свихнувшегося старьёвщика! Все кладовки забиты рухлядью! Ну и что, что они из дерева? Они только на растопку годятся! А старая одежда наложников? Ты, что, надеешься, что я буду за ними донашивать? Ты издеваешься? Вон из спальни господина! Если через два часа я хоть в одной комнате гарема найду хоть одну старую подушку или тряпку, я тебя уволю! Я устал от того, что ты саботируешь любые мои просьбы! Столы, подносы, сундуки, этажерки, тумбочки снести во двор, я сам решу, что оставить, а что отправить на помойку. И смотри, если я найду их где-либо перепрятанными, ты вылетишь за ворота быстрее, чем произнесёшь «Аллах акбар»!

Слуга выскочил из комнаты, рыдая и причитая на ходу. Фарид, тяжело вздохнув, снял абая, оставшись в шелковой тунике и штанишках.

- Я посплю часок, Фати, а потом разбуди меня, - Фарид забрался на кровать, Орхан постарался дышать ровно, чтобы не выдать того, что он уже проснулся. - Вечером придет Алан, он обещал мне помочь со счетами и расходной книгой. Что-то в них не сходится. Похоже, не только один визирь воровал, и, похоже, что не один год. Понять бы, кто…

- Опять всю ночь просидишь над книгами? - отозвался слуга в пестрой жилетке. - Зачем тебе это? Эмир умрет, и твой оми опять заберет тебя домой под защиту отца и братьев.

- Мне интересно! Это так здорово! Я раньше не понимал, что интересного жада находит в ведении хозяйства. Нет, я слышал разговоры и Ясмина, и Шади, но я даже не предполагал, что это на самом деле интересно. Отдавать приказы и смотреть за их исполнением, контролировать работу других, выискивать ошибки и пресекать воровство. Мне нравится то, что я делаю!

За разговором Фарид забрался на кровать к самому альфе, а потом сделал то, что Орхан совсем не ожидал. Тонкие руки уверенно подхватили его за плечи и прижали к себе, как ребенка. А потом омега сделал глоток из чашки протянутой слугой и, склонившись, прижался к губам альфы. Он, бережно раздвинув его губы, стал поить его из своего рта. Альфа почувствовал, как в рот льётся молоко с медом. Он через закрытые ресницы наблюдал, как омега прижимается к его губам, закрыв глаза, как будто целуя и получая от всего этого удовольствие.

Альфа сделал глоток, потом ещё и ещё. Вскоре слуга налил из графинчика еще молока, и омега поил его до тех пор, пока в чашке не осталось ни капли. После этого он отдал чашку слуге и, уложив бережно альфу на подушку, забрался к нему под одеяло. Слуга закрыл дверь, а Фарид прижался к альфе всем телом и, вздохнув, прошептал:

- Не умирай, пожалуйста, мне так нравится здесь! Я видел вдалеке горы, они такие красивые и высокие, совсем не такие как дома. Я хотел бы к ним съездить. И вообще, мне нравится, как люди слушаются меня. Не хочу к оми! Я его очень люблю, но он носится со мной, как с биби неразумным. А я уже взрослый!