Редьярд Киплинг

С большой силой предчувствие обреченности, казалось бы, могучего мира насильников и хищников выразилось в стихотворении "Мери Глостер", в какой-то мере ставящем тему поколений применительно к английской социальной ситуации конца века. Умирает старый Энтони Глостер, миллионер и баронет. И мучается перед смертью несказанно - некому оставить накопленное богатство: его сын Дик - жалкое исчадье британского декаданса, рафинированный эстет, любитель искусств. Старики созидатели уходят, оставляя созданное ими без призора, покидая свое имущество на ненадежных наследников, на жалкое поколение, которое погубит доброе имя разбойничьей династии Глостеров...

Иногда жестокая правда большого искусства прорывалась и там, где поэт говорит о себе: она звучит в стихотворении "Галерный раб". Герой вздыхает о своей старой скамье, о своем старом весле - он был галерным рабом, но как прекрасна была эта галера, с которой его соединяла цепь каторжника!

Пусть цепи терли ноги, пусть дышать было трудно нам,

но другой такой галеры не найти по всем морям!

...Друзья, мы были шайкою отчаянных людей,

мы были слугами весел, но владыками морей,

мы вели галеру нашу напрямик средь бурь и тьмы,

воин, дева, бог иль дьявол - ну, кого боялись мы?

Перевод М.Фромана

Азарт соучастников "большой игры" - той самой, которая так тешила мальчишку Кима, - горько дурманил и Киплинга, о чем ярко говорит это стихотворение, написанное им как бы в момент протрезвления. Да, и он, всесильный, гордый белый человек, без умолку твердящий о своей свободе и власти, был только галерником, прикованным к скамье корабля пиратов и купцов. Но такова его доля; и, вздохнув о ней, он утешает себя мыслью о том, что какова бы ни была эта галера - это была его галера, ничья иная.

Через всю европейскую поэзию - от Алкея до наших дней - проходит образ государства-корабля, терпящего бедствие, надеющегося только на тех, кто сможет служить ему и в этот час; галера Киплинга - один из могучих образов в этой давней поэтической традиции.

Горькая правда жизни, прорывавшаяся в лучших стихотворениях и рассказах Киплинга, прозвучала с наибольшей силой в романе "Свет погас". Это печальная повесть о Дике Хелдаре, английском военном художнике, который отдал все силы своего таланта людям, не оценившим его и быстро забывшим о нем.

В романе много спорят об искусстве. Дик - а за ним и Киплинг противник нового искусства, возникшего в Европе в конце века. Ссора Дика с девушкой, которую он искренне любит, в значительной степени объясняется тем, что она - сторонница французского импрессионизма, а Дик - его противник. Дик - приверженец лаконичного искусства, точно воспроизводящего действительность. Но это не натурализм. "Я не поклонник Верещагина", говорит Дику его друг, журналист Торпенхау, увидев его набросок, изображающий убитых на поле боя. И в этом суждении скрыто многое. Суровая жизненная правда - вот к чему стремится Дик Хелдар, за это он борется. Она не нравится ни рафинированной девице, ни недалекому Торпенхау. Зато она нравится тем, для кого Хелдар пишет свои картины, - английским солдатам. В разгар очередного спора об искусстве Дик и девушка оказываются перед витриной магазина художественных изделий, где выставлена его картина, изображающая выезд батареи на огневые позиции. Перед витриной толпятся солдаты-артиллеристы. Они хвалят художника за то, что их тяжелый труд показан таким, каков он есть на самом деле. Для Дика это и есть подлинное признание, куда более весомое, чем статьи критиков из модернистских журналов. И это, конечно, мечта самого Киплинга - добиться признания от Томми Аткинса!

Но писатель показал не только сладкую минуту признания, но и горькую участь художника-бедняка, всеми забытого и лишенного возможности жить той солдатской походной жизнью, которая казалась ему неотъемлемой от его занятий искусством. Поэтому невозможно без волнения читать ту страницу романа, где ослепший Хелдар слышит на улице, как проходит мимо него воинская часть: он упивается стуком солдатских сапог, скрипом амуниции, запахом кожи и сукна, песней, которую ревут здоровые молодые глотки, - и здесь Киплинг тоже говорит правду о чувстве кровной связи своего героя с солдатами, с массой простых людей, обманутых, как и он, приносящих себя в жертву, как сделает это и он через несколько месяцев где-то в песках за Суэцем.

У Киплинга был талант находить в событиях обычной и даже внешне скучной жизни нечто волнующее, значительное, улавливать в обыкновенном человеке то большое и высокое, что делает его представителем человечества и что присуще вместе с тем каждому. Эта своеобразная поэзия прозы жизни особенно широко раскрылась в рассказах Киплинга, в той области его творчества, где он поистине неистощим как мастер. Среди них рассказ "Конференция держав", в котором выражены важные особенности общей поэзии Киплинга-художника.