Рэд

— Ты принесла их сюда, Лепесточек? — Его большой палец проводит по моей нижней губе, освобождая ее от моих зубов и отбрасывая мою руку. Я даже не поняла, что кусала ее. Снова кивнув в ответ, я отступаю, чтобы взять свою сумочку из чемодана. Моя дрожащая рука крепко сжимает две другие, когда я подношу их к нему.

Я молча отдаю их ему, и он перечитывает их несколько раз, прежде чем запихнуть в карман, пока я стою и беспомощно наблюдаю. Его руки сжимаются в кулаки, когда он делает пару глубоких вдохов, за которыми следует самый тяжелый вздох, который я когда-либо слышала. Я не знаю, что я должна делать. Когда я поднимаю руки, чтобы закрыть лицо, его пальцы гладят меня по подбородку, высоко удерживая мою голову, когда он пригибается, чтобы стать моего роста, и мое сердце останавливается.

— Мы разберемся с этим, Джессика, — бормочет он, но я не могу ответить. Опустив руку, он внезапно приподнимает мои бедра, притягивает меня к своей груди и кладет мои ноги себе на талию, точно так же, как я вчера делала с Уэстом. Схватив его за плечи, я смотрю на него сверху вниз, пока он ведет нас в гостиную, опускается на диван и удерживает меня на месте.

Никто из нас ничего не говорит, пока мы смотрим друг другу в глаза, и я чувствую, что теряюсь в нем, как тогда, в Боевой. Я не могу позволить ему снова причинить мне такую боль. Упираясь в его грудь, я пытаюсь пошевелиться, но его хватка усиливается, и он притягивает меня ближе, наши губы в миллиметрах друг от друга.

— Мне жаль, — выдыхает он, и я поднимаю на него глаза, удивленная его словами. — Я мудак, я знаю это, но я защищу тебя и докопаюсь до сути, чем бы это дерьмо ни было. Хорошо? — Его слова могут быть произнесены мягко, но заключенная в них решимость сильно ударяет меня в грудь.

— Хорошо.

— Хорошо? — Он повторяет, и я киваю, его губы нежно захватывают мои в ответ. Биение моего сердца отдается в ушах от мягкого прикосновения его губ к моим, медленно забирающих у меня все. Мои пальцы обхватывают его лицо, ощущение его щетины под моими прикосновениями заставляет мои соски напрягаться под укороченной толстовкой. Его грубые руки движутся вверх по моей талии, и прикосновение кожи к коже обжигает меня.

Его руки продолжают путешествовать по моим ребрам, и я слышу, как он шипит, когда понимает, что на мне нет лифчика. Мои бедра автоматически прижимаются к нему, и я чувствую его твердую длину сквозь спортивные штаны. Его губы перемещаются к моей шее, а мои пальцы перебирают его волосы на затылке, как раз в тот момент, когда распахивается дверь.

— Черт, — бормочет Маверик, когда болтовня Эйдена и Уэста заполняет комнату. Уткнувшись лбом в плечо Маверика, я замечаю, что они замолкают, когда ясно видят, на что наткнулись.

— Мать твою, вы двое вместе заводите меня так чертовски сильно. Уэст, ты должен согласиться со мной, верно?

— Да, — слышу я бормотание Уэста, и поднимаюсь, смущенно качая головой. — Вы, ребята, это уже слишком.

— Ну и ну, — отвечает Эйден. — А теперь иди ешь, красавица.

Они оба выкладывают пакеты с едой на стол, и, похоже, таким количеством еды мы собираемся накормить футбольную команду, но с тех пор, как Маверик показал мне записку, у меня пропал аппетит.

— Я не голодна. — Слезая с колен Маверика, я сажусь рядом с ним, наблюдая, как он приводит себя в порядок. Прикусив губу, я кладу руки под бедра. Из-за всего этого дерьма мне хочется вздремнуть, но я не знаю, как я вообще смогу заставить себя уснуть. Кто-то наблюдает за мной, и ему не нравится то, что я делаю.

— Тебе нужно поесть, Солнышко. Как насчет того, чтобы поесть и поговорить одновременно, хорошо?

Прежде чем я успеваю возразить, Маверик поворачивает мою голову к себе лицом. — Даже не трудись спорить. Тебе нужно поесть, а нам нужно разобраться с этим дерьмом.

Вздыхая, я беру коробку у Эйдена, и в ту секунду, когда я открываю крышку и чувствую запах пышных блинчиков, покрытых шоколадным соусом, у меня урчит в животе. Отказываясь встречаться с их понимающими взглядами, я беру пластиковый нож и вилку и набрасываюсь на еду. Черт возьми, это действительно вкусно. К счастью, ребята следуют моему примеру, и мы все едим в тишине.

Когда все мои блинчики съедены, и я съела каждый дюйм арахисового масла и шоколадного соуса, я ставлю пустую коробку на стол, а Эйден протягивает мне бутылку апельсинового сока. Я благодарно улыбаюсь ему, принимая это от него, но он останавливает меня, проводя большим пальцем по уголку моей губы.

— У тебя тут кое-что. — Я смотрю с открытым ртом, как он дочиста облизывает большой палец.

О. Мои. Дни. Да. Пожалуйста.

Эйден ухмыляется, зная, как он действует на меня, когда Маверик прочищает горло. — Нам нужно поговорить об этой угрозе. Кто-то явно наблюдает за тобой и предостерегает тебя от одного из нас, если только нет кого-то другого?

— Как бы тебе ни хотелось так думать, я не шлюха. — Я поворачиваю голову, свирепо глядя на него, но он действительно поднимает руки в знак капитуляции, в его серых глазах смешалось удивление от моей вспышки.

— Я не это имел в виду.