Речной бог

– Это уловка Сета. Он хочет смутить и запутать нас, – возражали жрецы Хапи, которые до сего времени пользовались незаслуженно большим влиянием на наших советах. Царица Лостра – дитя Хапи, и теперь все, или, по крайней мере, большинство из нас, признавали в Хапи покровительницу нашего похода. Ее жрецы злились на то, что их позиции ослабляются легкомысленным поведением реки. – Скоро река снова повернет на юг, – предвещали они. Меня всегда приводит в ужас то, как беспринципные люди манипулируют желаниями богов, чтобы те совпадали с их собственными.

Прежде чем смогли разрешить этот спор, мы подошли ко второму порогу.

Это было последнее место, куда ступала нога цивилизованного человека, и никто не знал, что ожидает нас дальше. Когда разведчики осмотрели пороги, мы поняли, почему никто не преодолел их. Стремнины здесь были длиннее и опаснее тех, которые мы уже прошли.

На обширном участке течение Нила разрезали несколько больших скалистых островов и множество мелких островков. Вода стояла низко, и дно ущелья было обнажено. Впереди нас на многие мили простирался лабиринт усеянных скалами проток и каналов. С благоговейным страхом взирали мы на грозное величие порога.

– Откуда нам знать, нет ли за этим порогом еще одного, а за ним еще и еще? – спрашивали те, кто слаб духом. – Мы растратим все свои силы, застрянем посредине порога и не сможем ни пойти вперед, ни вернуться назад. Нам следует повернуть назад, пока не поздно, – говорили они.

– Мы пойдем дальше! – приказала госпожа. – Кто хочет вернуться назад, может отправляться вниз по реке. Однако они не получат ни ладей, на которых смогут плыть, ни лошадей, которые проведут ладьи через первый порог. Им придется возвращаться самим, и я уверена – гиксосы приготовят сердечную встречу.

Никто не принял великодушное предложение госпожи. Вместо этого мы высадились на плодородные земли, которые со всех сторон сжимали узкие протоки на дне ущелья.

Брызги, поднимающиеся в воздух во время половодья, и вода, просачивающаяся в почву из реки в любое время года, превратили многие острова в густые леса, которые сверкали зеленью на фоне сухой и страшной пустыни, обступившей пойму реки. Невиданные доселе деревья выросли на этих островах из семян, занесенных половодьем, а Нил тысячи лет оставлял на их гранитных берегах плодороднейший ил.

Нам не стоило даже пытаться преодолеть порог до начала следующего половодья, пока уровень воды в реке не поднимется настолько, чтобы ладьи наши смогли пройти по мелким протокам, а до половодья оставалось еще много месяцев.

Наши крестьяне сошли на берег, расчистили землю и посадили семена, которые привезли с собой. Через несколько дней появились всходы, и под горячим солнцем пустыни растения, казалось, росли на глазах. Несколько месяцев спустя настала пора сбора урожая, и мы в огромных количествах поглощали сладкие фрукты и овощи, которых нам так не хватало с тех пор, как мы покинули Египет. Ропот, возникший было в народе, постепенно угас.

Острова эти оказались настолько привлекательными, а земля – настолько плодородной, что некоторые из нас захотели поселиться тут постоянно. К царице пришла группа жрецов Амона-Ра и попросила у нее разрешения возвести храм своему богу на одном из островов. Госпожа моя ответила так:

– Здесь мы путники. Все мы в конце концов вернемся в Египет. Таков мой обет, моя клятва, данная моему народу. Мы не будем строить храмы и постоянные жилища. Пока не вернемся в Египет, мы будем жить в шатрах и хижинах, как бедуины.

К этому времени в моем распоряжении оказалась древесина деревьев, которые росли на островах. У меня появилась возможность исследовать различные ее свойства.

Древесина акации упругая и прочная. Из нее получились самые лучшие спицы для моих колес – по крайней мере, из тех сортов древесины, которые я испытал. Я посадил плотников и ткачей за сборку привезенных колесниц и изготовление новых из стволов бамбука, который рос на островах.

Плоская пойма на левом берегу реки ниже порога простиралась на несколько миль. Очень скоро отряды наших колесниц стали проводить учения на этой равнине. Спицы колес по-прежнему ломались на большой скорости, но случалось это уже не так часто, как раньше. Мне опять удалось уговорить Тана забраться в колесницу. Однако он отказывался ездить с каким-либо другим возницей, кроме меня.

В то же время мне удалось изготовить первый удачный изогнутый лук, над которым я работал с тех самых пор, как мы оставили Элефантину. Как и Ланату, я изготовил его из трех различных материалов: дерева, слоновой кости и рога. Однако форма лука была иной. Со снятой тетивой он распрямлялся, и верхняя и нижняя части выгибались в противоположную от лучника сторону. Только с натянутой тетивой принимал он знакомую форму, но усилие ствола, передающееся на тетиву, было намного больше при меньших размерах дуги.