Речной бог

Следующим утром наш караван тронулся в путь в темноте. Было еще прохладно. Тан, перекинув лук Ланату через плечо, шел во главе каравана рядом со мной. Я всюду следовал за ним по пятам, сияя женской красотой.

Позади нас тянулась цепочка вьючных ослов, движущихся друг за дружкой посредине наезженной тропы. «Рабыни» шли с обеих сторон от животных по краю дороги. Их оружие было спрятано в тюках на спинах ослов. Каждый мог протянуть руку и положить ее на рукоять своего меча. Крат разделил охрану на три отряда по шесть человек в каждом и поставил Аста и Ремрема командовать двумя из них, а третий оставил для себя. Аст и Ремрем были известными воинами и давно уже заслужили более высокие посты, однако оба много раз отказывались от повышения по службе, чтобы оставаться с Таном. Подобную верность Тан пробуждал во всех, кто служил под его началом. Мне снова подумалось, каким прекрасным фараоном он мог бы стать.

Охрана неторопливо брела по обеим сторонам каравана, изо всех сил стараясь скрыть воинскую выправку. Шпионы, прячущиеся за холмами, должны решить, что стража следит только за тем, как бы рабыни не разбежались. На самом же деле охранники старались помешать своим подопечным перейти на строевой шаг и запеть хором грубую военную песню.

– Эй, Кермит! – услышал я окрик Ремрема. – Не делай таких длинных шагов, парень, и хоть чуть-чуть покачивай своей толстой задницей! Постарайся выглядеть соблазнительно.

– Поцелуй меня, начальник, – бросил в ответ Кермит. – Я сделаю все, что ты говоришь.

Жара усиливалась, и скалы на горизонте заплясали в смутных картинах миража. Тан повернулся ко мне:

– Скоро мы сделаем первый привал. Раздадим по чашке воды каждому…

– Мой добрый муж, – оборвал я его, – наши друзья прибыли. Посмотри вперед!

Тан обернулся и инстинктивно схватился за огромный лук, висевший на плече.

– Какие славные ребята, а?

Караван огибал холм в отрогах пустынного плато. По обеим сторонам дорогу окружали крутые каменистые склоны. Впереди нас стояли три человека. Возглавлял их высокий, грозного вида мужчина, завернувшийся в шерстяную одежду путника пустыни, однако голова его оставалась обнаженной. Темную кожу покрывали глубокие оспины. Нос походил на клюв стервятника, а правый глаз был мутным от червя паразита, который селится в глазном яблоке и ослепляет свою жертву.

– Я знаю одноглазого разбойника, – сказал я тихо, так, что только Тан мог расслышать мои слова. – Его имя Шуфти. Это один из самых злобных князей сорокопутов. Будь осторожен с ним. Лев по сравнению с ним образец кротости.

Тан не подал виду, что услышал меня. Он поднял правую руку над головой, чтобы показать, что она пуста, и весело окликнул встречных:

– Пусть ваши дни украшает благовонный жасмин, благородные путники, и пусть любящие жены встретят вас у дверей ваших домов, когда закончится ваше путешествие.

– Пусть ваши бурдюки будут всегда полны воды, а прохладный ветер овевает ваш лоб, когда вы будете пересекать пески жажды, – ответил Шуфти и улыбнулся. Улыбка казалась более злобной, чем оскал леопарда, а единственный глаз свирепо сверкал на темном лице.

– Ты очень добр, благородный господин, – поблагодарил его Тан. – Я бы с радостью предложил тебе разделить со мной пищу и шатер, но умоляю тебя о снисхождении. Нам предстоит дальний путь, и мы не можем останавливаться.

– Позволь похитить у тебя немного времени, мой прекрасный ассириец. – Шуфти шагнул вперед и преградил ему дорогу. – У меня есть нечто необходимое для тебя, если ты хочешь, чтобы караван в целости и сохранности достиг Нила. – Он держал в руке какой-то небольшой предмет.

– А, талисман! – воскликнул Тан. – Наверное, ты колдун, путник? Какой талисман ты предлагаешь мне?

– Перо. – Шуфти еще улыбался. – Перо сорокопута.

Тан улыбнулся, как будто говорил с ребенком:

– Очень хорошо. Передай же мне это перо, и я больше не стану тебя задерживать.

– Я прошу ответного подарка. Ты должен дать мне кое-что взамен, – сказал Шуфти. – Дай мне двадцать рабынь, а затем, когда вернешься из Египта и я опять встречусь с тобой на дороге, отдашь мне половину прибыли, полученной от продажи остальных шестидесяти.

– За одно-единственное перо? – презрительно фыркнул Тан. – Это очень глупая сделка, на мой взгляд.

– Это необычное перо – это перо сорокопута, – указал Шуфти. – Разве тебе никто не говорил об этой птице? Ты ничего не слышал о ней?

– Позволь же мне взглянуть на это волшебное перо.

Тан подошел, протянув правую руку, и Шуфти тоже шагнул ему навстречу. В это самое время Крат, Ремрем и Аст из любопытства тоже вышли вперед, будто хотели осмотреть перо.

Однако вместо того, чтобы взять подарок из руки Шуфти, Тан внезапно схватил его за кисть и вывернул ему руку за спину. Испуганно вскрикнув, Шуфти упал на колени, и Тан легко прижал его к земле. Одновременно Крат с помощниками бросились вперед и точно так же застали врасплох двух других разбойников. Выбили из их рук оружие и подтащили к Тану.