Речная нимфа

«Боже, как он нелеп с этой своей сентиментальностью», — подумала Жоржетта. Но потом Пирс выпрямился во весь рост, расправил плечи и небрежно тряхнул головой, словно отгоняя наваждение, и она испытала зуд в кончиках пальцев, которым не терпелось снова пройтись по его телу.

Сердце ее заколотилось где-то в горле, и, должно быть, она издала какой-то звук, потому что Пирс повернулся и поймал ее взгляд.

— Ты что, не голоден? Остынет ведь.

Жоржетта возблагодарила судьбу за повязку, что стягивала ее груди, иначе они налились бы и обрисовались даже под мешковатой робой. В этот момент ей не так хотелось есть, как окунуться в холодную воду, чтобы хоть немного остудить кровь. Она заставила себя оторвать взгляд от светлых глаз Пирса и посмотрела на поднос. В одной миске было несколько ломтей жареного мяса, в другой — тушеная фасоль. Слишком много для одной порции. Ей что же, придется разделить трапезу с врагом? Вот еще новости!

Она положила в миску мясо и гарнир, отошла в самый дальний угол и устроилась на краю нижней койки, спиной к Пирсу. Сосредоточиться на еде оказалось делом нелегким. Крохотные волоски на шее стояли дыбом, и она знала, что является объектом наблюдения. Приходилось снова и снова напоминать себе, как гнусно этот человек поступил с ее отцом, чтобы ненароком себя не выдать. Уж если кто и мог докопаться до правды о ней, то только Пирс Кингстон. Разве он своими руками не исследовал ее той ночью с головы до ног?

— Эй, парень!

Жоржетта подскочила и выронила ложку, которая с громким стуком ударилась об пол. Боясь оглянуться, она подняла ее, тщательно обтерла о рукав робы и только потом спросила:

— Что?

— Перед бегством сестра не разговаривала с тобой? Не просила что-нибудь мне передать?

— Нет.

И это была чистая правда — в каком-то смысле. Послышался шорох, и Жоржетта сообразила, что Пирс покончил с едой и поднялся. Он подошел и встал прямо у нее за спиной, до нее долетел легкий запах знакомого одеколона. Потом на плечо легла рука.

Она даже дышать перестала в ожидании обвиняющих слов. Но другая рука потянулась за пустой миской и вынула посудину из ее безвольных рук. Краем глаза Жоржетта видела, что Пирс поставил миски на поднос и вышел, на столике дымилась кружка с кофе. В двери повернулся ключ.

Жоржетта наконец с большим трудом овладела собой. Минуту назад она была уверена: Пирс ее раскусил, а теперь едва могла поверить, что этого не случилось. Но он и в самом деле ее не узнал, первый и единственный мужчина в мире, который обещал на ней жениться, и, пожалуй, ничего странного в этом не было. Ведь он любил мираж, иллюзию, а настоящая Ласточка не существовала для него.

Надо было признать, что отчасти в этом они были равны. Она тоже поначалу не распознала настоящего Пирса Кингстона под обаятельной внешностью. К счастью, судьба позаботилась о том, чтобы у нее открылись глаза.

Нервный озноб наконец перестал колотить ее. Она совсем уже было поднялась, но наткнулась взглядом на подушку и вопреки недавним размышлениям прижалась к ней щекой. От подушки пахло Пирсом. Не так давно он спал на этой койке, в этой постели, и одна мысль об этом разбудила потребность, дремлющую слишком чутко. Внизу живота возникло сладостное, но при этом странно мучительное ощущение.

Жоржетта с приглушенным криком бросилась прочь от койки и остановилась в нескольких шагах, прижимая ладонь ко рту. Пирс мог вернуться с минуты на минуту, оставалось только укрыться на верхней койке. Там Жоржетта и улеглась, чувствуя такое опустошение, что могла бы, казалось, спать целую неделю.

— Господи, пусть так и будет! — взмолилась она. — Сделай так, чтобы я не просыпалась до самого Орегона!

Она сбила одеяло в ноги, снедаемая внутренним жаром. Ну и ночи, словно в тропиках!

Жоржетта проснулась рано утром от приглушенных звуков внизу. С любопытством и опаской она свесила голову с койки… и едва не упала на пол при виде обнаженной мужской спины. Утренний свет лился в окна, омывая широкие плечи и рельеф мышц под загорелой кожей. Когда Пирс поднялся и пошел к окну, девушка забилась в свое убежище, не переставая, однако, наблюдать.

Он остановился вполоборота к ней, и теперь было ясно, чем он занят: он застегивал брюки. Вот досада! И что было не проснуться минут на пять раньше, когда он еще был без них?

Жоржетта поймала себя на том, что пристально следит за движением его пальцев, и зло приказала себе немедленно отвести взгляд. Пирс вернулся к койке. Его макушка была так близко, что Жоржетта бездумно потянулась к его волосам. Он поднял голову, и она едва успела отдернуть руку.

— Я вижу, ты проснулся, — заметил Пирс, надевая рубашку. — Буду с тобой совершенно откровенен, парень: я жду не дождусь, когда смогу от тебя избавиться. Впервые встречаю человека, который пяти минут не может проспать в одной позе. Черт возьми, ты вертелся веретеном и не дал мне выспаться!

— Это потому, что ваш храп, мистер, не похож на колыбельную, — парировала Жоржетта.

— Я не храплю.

— Еще как! — солгала она.