Речная искусительница (Речная нимфа)

Переворачиваясь на живот, она вдруг зацепилась одним концом кринолина снизу, при этом другой конец поднялся вверх, увлекая за собой все ее юбки. Джорджи знала, что под юбками у нее были надеты только короткие панталоны. Она попыталась опустить кринолин вниз, однако он упорно полз вверх. Поняв тщетность своих усилий, она быстро соскользнула вниз, однако проклятые юбки остались там, наверху. Джорджи коснулась ногами земли, а ее юбки застряли где-то над головой, зацепившись за седло!

— Мне можно теперь повернуться? — спросил жокей.

— Нет! Стой, как стоишь! Я зацепилась юбкой за пряжку.

Джорджи ухватилась за застрявший кринолин и стала подпрыгивать вверх-вниз, стараясь освободиться. Единственная и последняя надежда — это наконец спуститься вниз. Джорджи попала в капкан из своих собственных юбок, и никак не могла найти стремя. Наконец, тычась, как слепой котенок, она обнаружила его рядом с талией. Ей никак не удавалось вставить ногу в стремя. Чтобы хоть как-то сохранить равновесие, Джорджи уцепилась за кринолин и высоко подняла ногу.

Внезапно уверенные сильные руки обняли ее за талию, подняли вверх и освободили из плена юбок…. которые упали прямо ей на голову.

Задыхаясь, Джорджи потянула в сторону яростно, стараясь высвободиться из-под нижних юбок.

Наконец, ухмыляясь, как лис в курятнике, Пирс выпрямился в полный рост и провел рукой по копне темных волос.

— Так, а где же моя шляпа?

Как же унизительны были его слова! Пирс смотрел на девушку и ухмылялся. Джорджи была готова провалиться сквозь землю.

Пирс посмотрел вниз, а потом сделал вид, что ищет что-то в конюшне.

Джорджи отступила назад, и ее нога в чем-то застряла. Проклятая шляпа! Неужели эта пытка никогда не кончится! Пытаясь с достоинством выйти из затруднения, насколько это вообще было возможно в подобной ситуации, Джорджи отступила в сторону, открывая взорам пресловутую шляпу.

— Да, вот же она, — прокаркал жокей. Одной рукой он указывал на шляпу, а другой прикрывал ухмыляющийся рот.

Она должна уйти отсюда, чтобы Джорджи направилась к воротам.

Нахлобучив шляпу на голову, Пирс ухватил девушку за руку.

— Ну, пожалуйста. Я понимаю, как это все должно быть для вас неприятно. Но пусть это маленькое недоразумение не испортит мне самый радостный день в жизни.

— Но я, наверное, не смогу…

Пирс прижал палец к ее губам. Его обычно непроницаемые глаза смотрели на девушку с умопомрачительной нежностью. У Джорджи сильнее забилось сердце.

— Забудьте о случившемся… А теперь, — весело добавил Пирс, беря Джорджи под руку, — мы с моим слугой должны решить одно дело. Сочту за честь, если вы присоединитесь к нам и станете свидетелем нашего договора.

Пирс вывел девушку из конюшни, и они подошли к стоявшей у стены бочке. К ним присоединился раб. Пирс достал какие-то документы, огрызок карандаша и пухлый брезентовый мешок. Он разложил все это на бочке.

— Ну вот, — сказал Пирс, — это купчая на раба. Негр протянул дрожащую руку и дотронулся до документа.

— И из-за такой бумажки человек может всю жизнь провести закованным в цепи?

Щемящая горечь, прозвучавшая в словах Динка, заставила Джорджи потерять самообладание. У нее подступил комок к горлу. Придя в себя, девушка взглянула на Пирса. На глазах у него были слезы. Он сделал над собой усилие и, взяв документ, сказал:

— Здесь написано, что тебя зовут Динком. Динк с фермы Дарлингстон. Это имя тебе дала мать?

— Нет, сэр. Она звала меня Дэйви.

— Значит, Дэйвид? — Он зачеркнул имя Динк и вписал новое имя. — Теперь нужно что-то решить с фамилией. Получивший свободу раб обычно берет фамилию своего владельца. Какую фамилию ты хочешь носить? Дарлинг или Мак-Лин?

— Вы и правда хотите это сделать, дать мне вольную, а? — сказал, задыхаясь, Динк. По его щекам катились крупные слезы.

Пирс открыл рот и хотел что-то сказать, но не смог и только кивнул головой.

— Ну, тогда, если вы не против, я бы хотел взять фамилию Кингстон, Дэйвид Кингстон. Хорошее имя для свободного человека, правда?

Джорджи не верила своим ушам. Неужели Пирс и в самом деле хотел дать ему вольную? Она перевела взгляд на Пирса. Ничего не ответив, Пирс взял карандаш и стал писать.

Джорджи не могла сдержать слезы, хотя всегда гордилась тем, что не была плаксой.

— Да, — сказала она, отвечая на вопрос Динка, — я думаю, это прекрасное имя. Имя, которым можно гордиться.

— Ну, теперь это твое имя, — сдавленным шепотом сказал Пирс, протягивая Динку карандаш. — Поставь здесь крест.

Теперь его густой баритон звучал более уверенно. — А потом передай карандаш мисс Лак, чтобы она все засвидетельствовала.

Ставя подпись, Джорджи чуть не забыла, как пишется ее имя, когда Пирс достал из холщового мешка горсть монет и пачку банкнот. Но и после этого мешок оставался достаточно пухлым.

Пирс стал раскладывать деньги в две стопки.

— Я получил три к одному на те пятьсот долларов, что тебе дал, — он пододвинул меньшую стопку денег к Дэйви, чьи глаза чуть не вылезли из орбит. — Вот пятьсот долларов.

Затем Пирс указал на другую, более толстую пачку денег:

— А вот и твой выигрыш — тысяча пятьсот долларов.