Ребус старого пирата

– Никаких сведений нет, Иван Евгеньевич, – сказала по телефону молодая женщина, старший лейтенант милиции. – Я просмотрела все дела за июль и август сорок пятого года. О самолете только короткий рапорт: перелетел, был подбит зенитной артиллерией. Летчики погибли в самолете. О вашем отце тоже ничего нет, не считая сообщения от июля сорок пятого об уничтожении группы японских диверсантов и захвате двоих русских и проводника чукчи.

– Вот это мне покоя и не давало, – откликнулся Иван Евгеньевич. – Все, что есть о проводнике, узнай немедленно.

– Сделаю, Иван Евгеньевич.

– И пожалуйста, подними дело Рукавина, я бы хотел его просмотреть.

Япония, Офунато

– Сын приехал, – улыбнулась японка, – подарков привез и игрушек детям сестры. – Поклонившись, она пошла к своему дому.

– Плохая женщина, – сказала пожилая японка, сидящая в увитой цветами беседке. – Родила Исао от европейца по молодости. Ее хотели убить, но она сбежала. Потом вышла замуж за бедного матроса, родила дочь. Матрос вскоре умер. Исао – якудза, об этом все знают. Но полиция никак его не арестует. А он, говорят, убивает тех, за кого деньги заплатят.

– Он в школе ниндзя был, – сказала немолодая японка, – в детстве его туда забрали, готовили для армии, но он убил офицера с американского корабля. Его арестовали, однако вскоре отпустили. Он редко приезжает. Но подарки матери и детям сестры всегда привозит. Муж сестры – рыбак.

– Хватит вам чернить соседей, – сердито вступила в разговор третья женщина. – Никто ничего точно не знает. Йоко изнасиловали русские в порту, и она забеременела. Потом родился Исао. А вы говорите…

– Она сама отдалась русскому, – возразила первая, – влюбилась в него. Исао – плод любви.

На лужайке возле дома стройный молодой мужчина делал упражнения «цигун». Мать, подойдя, залюбовалась плавными движениями сына, потом тихо прошла в дом.

– Хватит, Исао! – раздался из окна женский голос. – Мама пришла. Иди обедать.

– А кто этот дядя, бабушка? – глядя в раскрытый альбом, спросил мальчик лет пяти. Бабушка, не отвечая, ушла на кухню.

– Сколько раз нужно говорить, – сердито сказала мальчику молодая женщина, – не трогай бабушкины вещи. – Захлопнув альбом, она понесла его в комнату.

– Что случилось? – вошел Исао. – Кто обидел маленького самурая? – с улыбкой спросил он малыша.

– Мама бабушкин альбом забрала, – ответила за братика девочка лет семи.

– Бабушка не хочет, чтобы альбом брали маленькие самураи, – ответил Исао. – Вырастешь, тогда сам все увидишь и узнаешь.

– Дядя Исао, – подошла к нему девочка, – а почему у вас глаза больше, чем у всех нас, и лицо какое-то другое?

– А ты малышка, когда вырастешь, будешь работать в полиции! – Исао подбросил завизжавшую от восторга девочку.

– Тебя Танака спрашивал, – сказала вошедшая сестра. – Он говорит…

– Знаю, – остановил ее Исао.

– Танака говорил, что ты в Россию собираешься, – не унималась сестра. – Это правда? И если да, то зачем?

– Хочу попрактиковаться в русском языке, – с недовольным смешком ответил Исао. – Меня берут переводчиком в компьютерную фирму.

Токио

– Где твой сын? – Скуластый японец ударил лежащего на полу окровавленного мужчину.

– Я не знаю, – простонал тот.

– Говори, собака!

– Не знаю. Он никогда, не говорит, что делает и куда уезжает. Я не знаю…

Японец кивнул. Молодой парень поднес к пяткам лежащего раскаленную железную пластину. Раздалось шипение, в комнате запахло горелым мясом. Мужчина потерял сознание. Сидящий в кресле японец в очках поморщился и вышел из комнаты.

– Так мы ничего не узнаем. Как я понял, этот кореец ничего не знает о сыне. А мать предпочла смерть. Но почему кореец говорит по-русски? – удивленно спросил он.

– Сын не его, а женщины, – ответил худой японец в халате. – Замуж она не вышла, а кореец остался у нее жить. Он сын нашего генерала, а мать кореянка. Он говорит по-русски, по-корейски и по-японски. А этот русский убил Тао Сана и исчез. Мы думали, что он в Токио, но там сказали, что он куда-то уехал. Найти его мы не смогли и захватили его мать и корейца. Но мать умерла, а…

– Он сдох, – хмыкнул скуластый.

– И что теперь? – посмотрел на него японец в очках.

– Надо ехать в Офунато. Там живет…

– Не стоит этого делать, – вмешался рослый человек со шрамом на лысой голове. – Брат этого русского гада в клане Черного дракона. А Черный дракон не прощает тех, кто посягнул на его людей.

– А если ему все объяснить и попробовать договориться? – спросил очкастый. – Даже заплатить?

– Черный дракон не берет денег, – покачал головой лысый. – Тот, кто тронет его людей, становится врагом всего клана. Я бы не стал этого делать. Но если вам надоело жить, то попробуйте.

– Он правду говорит, – поддержал лысого худой.

– Послушай, Живой мертвец, – недовольно обратился к худому японец в очках, – для чего я заплатил тебе?

– Я захватил тех, кого ты указал, – ответил худой. – И на этом наше соглашение заканчивается. С кланом Черного дракона я воевать не буду.

– Боишься? – усмехнулся очкастый.