Ребята из УГРО

— Со мной почему так получилось? Молодой был и сильно храбрый. В общем, дурак! Лез куда ни попадя… Теперь вот сколько лет прошло, а все думаю про тот бой. Нужно мне было заимку с тыла обойти. Тогда и ноги б уцелели, и Картинского б не зацепило. Бандитам путь бы отрезал, а значит, и другие ребята спаслись бы. А я полез в лоб. Ты вот представь: понадобились бы тебе сапоги, если бы у рябого пушка при себе была? Думаешь, геройство на бандитскую пулю напороться? Нет, милый мой дружок, в розыске все перестрелки да погони от неумения или самоуверенности. Пошли на авось, рассчитывая на собственную храбрость, а на авось и грибов не соберешь. По-твоему, откуда у Миши Фомина поговорка такая взялась: «Думать надо, думать»? В первые-то годы уж больно он горяч был. В каждую нору лез очертя голову и глупостей мог натворить со своим ухарством. Нашлись, слава богу, люди, посоветовали повторять про себя: «Думать, Фомин, надо, думать». И представь себе, помогло. Теперь это «думать» у нас уже за поговорку пошло.

Шульгин говорил не спеша, хитровато поглядывая на Сашу, а руки его, словно сами по себе, ловко справлялись с работой. На глазах у Саши его правый сапог обретал законченную форму.

Еще и еще приходил Дорохов к дяде Косте, и наконец заветные сапоги были готовы. Не помня себя от радости, с обновой в руках, Саша, прощаясь с Шульгиным, попросил разрешения зайти к нему в ближайший выходной.

— А вы что, теперь всем уголовным розыском по шестидневкам отдыхаете? — неожиданно спросил Шульгин.

— Кто не дежурит, отдыхает.

— Ты «Степана Разина» Чапыгина читал? Нет? Тогда возьми вон там на третьей полке, по-моему, четвертый том справа.

Дорохов положил сапоги на верстак, отыскал книгу.

Шульгин сказал:

— Книгу возьми! Прочти. Хорошо написана. Потом еще что-нибудь дам. Есть у меня стоящие книги. Когда будешь свободен, приходи.

Давно были сшиты сапоги с белым рантом, а Сашка, едва выдавалось свободное время, бежал в Рабочий поселок, в знакомый теперь дом. Усаживался рядом с верстаком, наблюдал за сноровистой работой, слушал дяди Костины разговоры.

— Сшить сапоги дело не хитрое, — рассуждал вслух Шульгин. — А вот сшить так, чтобы человеку радость от них была, тут, брат, много чего требуется. Думаешь, я сразу так шить стал? Когда меня жизнь только повернула к сапожному делу, не сапоги выходили, а дрянь какая-то — чеботы, аж смотреть противно. Пока во всех тонкостях не разобрался и руку не набил, много товара попортил. Наверное, в каждом деле так. И у вас в розыске мало быть самостоятельным, нужно еще и суметь удержаться на этой работе. У меня как получилось? Стал я уже сам раскрывать, и не мелочь какую-то, а серьезные дела. Старшим группы поставили. Выходит, опыта набрался. А на поверку из моего умения один пшик получился. В уголовном розыске нельзя ошибаться. Вот, скажем, возомнил ты, что тебе все можно, все дозволено, — весь твой опыт насмарку. В лучшем случае выгонят тебя, а чего доброго, и под суд отдадут. А пятно на всю службу ложится. И вот еще, слушай да на ус мотай: отвечают-то у вас за крупные оплошности, а мелкие безобразия не сразу заметны. Скажем, поговорил ты грубо со свидетелем, обругал задержанного и постепенно привык к такому тону. До начальства, может, и не скоро дойдет, а люди худое слово надолго запомнят. В уголовном розыске, если за собой не следить, зачерстветь в два счета можно. Дела-то у вас какие? На крови часто замешены. А с кем работать приходится? Воры, жулики да бандиты. И все равно, раз работаешь в уголовном розыске, в первую очередь должен человеком быть. Хамство, грубость даже в сапожном деле ни к чему. И осмотрительность нужна. Надумал что-то сделать, прикинь, как это со стороны смотреться будет, как посторонние твои действия оценят. Вы ведь все на виду. Обратил внимание, сколько людей к Мише Фомину за советом идет? Фомин в обращении с людьми никаких оплошностей не допускает, и ему верят: пообещал — обязательно поможет…

Каждый разговор с Шульгиным западал Саше в душу, оставался в памяти, помогал взрослеть.

УЧЕНИЕ НА ДОМУ

Между тем в семье Дороховых назревали совсем не предвиденные события. Как-то днем, направляясь домой обедать, Саша встретил по дороге отца. Тот обрадовался:

— Кстати! Хочу поговорить с тобой, сынок, с глазу на глаз, чтобы мать не тревожить.

Они прошли в сквер, сели на скамейку. Дорохов-старший закурил.

— Ты газеты-то читаешь? Знаешь, что в мире делается?

— Да, кое-что… И не только из газет. Недавно в управлении лекцию о международном положении слушали… Гитлер решил под себя Европу подмять, и про затею японцев на Дальнем Востоке. Думаешь, воевать будем?

— К тому идет, сынок. Неспокойно в мире. Видимо, и наше правительство решило Красную Армию в боевую готовность приводить. Началась большая пертурбация в войсках. — Дмитрий Дорохов загасил папиросу, бросил окурок в урну, похлопал по плечу сына. — Назначили меня командиром батальона в учебный полк, придется переезжать.

— Как переезжать? Куда?