Ребенок от мажора

– Захлопнись, Чёрный, – раздраженно отвечает Никита. – Сбор сегодня в четыре. Встречаемся у входа на стадион.

– Как скажешь, капитан, – с сарказмом бросает Чернов.

Больше я не слышу ни слова, потому что влетаю в кабинку и начинаю судорожно расстегивать пуговицы на пальто. Которые несколько минут назад любезно застегнул Волков. Все до единой.

***

– Моя сестра тебя ненавидит, – доверительным шёпотом произносит Надя на лекции, игнорируя бубнëж преподавателя.

Катя поднимает голову от тетради и смотрит на меня, выгнув брови. Пожав плечами, ставлю жирную точку в предложении и поворачиваюсь лицом к Наде.

– Прям так и сказала?

Вчера я столкнулась с Милой в коридоре. Девушка одарила меня таким взглядом, что даже не знаю, как я после него выжила. Она, видимо, думала примерно так же. Пару раз в университетских сплетнях мелькала новость о том, что капитан футбольной команды расстался со своей девушкой. Там даже были кое-какие фотографии. Не особо чёткие и сняты словно через какие-то кусты. Но на них определенно был Волков и его, уже бывшая, девушка в момент ссоры около его машины. Хотелось бы верить, что бывшая. Почему-то это вдруг стало для меня важно.

Я эгоистично хочу, чтобы Никита был свободен и был только наш с Алиской. Он уехал только вчера, а мне уже его не хватает. Привыкла, что он каждый день хоть на полчаса, но старается к нам заехать. К хорошему привыкаешь быстро.

Я всё ещё боюсь, что мы ему наскучим и он исчезнет из наших жизней, как это уже было.

– Прям так и сказала. Цитирую: “Я ненавижу эту швабру Романову”, – хихикает Надя и пригибает голову, прячась от взгляда преподавателя. – Ты же видела, что пишут местные сплетницы…

– Видела, – бормочу, чувствуя, как начинают краснеть щёки, а сердце отбивать чечëтку.

– Я вообще предупредить тебя хотела. Она может выкинуть что-нибудь. Она такая, вроде адекватная, а в то же время не очень, – говорит Надя.

– Н-да… – тянет Катя, – что она сделать-то может? Тем более Волков и Полина не встречаются. Пусть разбирается с ним сама.

– Да, у меня ничего с Ником нет.

Кроме общего прошлого, дочери и чата в телефоне, в котором мы теперь время от времени переписываемся, куда отправляю ему фото Алисы. Редко пишу первая, в основном он начинает. Сегодня утром вот спросил, как мы спали…

Мечтательно пялюсь в окно, за которым начинает накрапывать дождь. Осень полноценно вступила в свои права на прошлой неделе, сорвав с деревьев всю оставшуюся листву. Температура стремится к нулю. После ночи на улице кое-где можно встретить тонкую корку льда на лужах и первый иней на пожухлой траве. Алиске очень нравится топать по льду ножками, наблюдая, как он покрывается паутиной трещин. Моя малышка только познаëт этот мир, и её многое ещё может удивить.

Например, её удивил вчерашний созвон по видео с Ником. Правда, мы успели поболтать всего пару минут, и то вышло как-то скомкано и быстро. Я почему-то очень смущалась, а дочь пыталась головой выбить телефон из моих рук. Волков весело смеялся, наблюдая за нами, заставляя своим смехом что-то у меня внутри сжиматься.

В определенные моменты, когда его не было рядом, я даже забывала, что между нами пропасть в виде нескольких лет. Моя обида. Его мать. Вита. Моя мать. Много всего. Как большой снежный ком, который разросся до необъятных размеров, но который вроде начинает потихоньку таять. Потому что я сама начинаю рядом с Никитой оттаивать. Он своим вниманием, направленным на нашу дочь, отогревает и меня.

– Он на Милку наорал так, что она рыдала потом в женском туалете. Это после того, как она поставила на твой номер переадресацию, когда Ник в душе был. Волков не дурак, быстро выяснил, что это её рук дело.

Ревность осиновым колом вдалбливается мне в сердце. От нахлынувших чувств больно стискиваю ручку. Спит с ней, значит. А я тут нафантазировала о крепкой и дружней семье, несмотря ни на что и вопреки всему.

– Надя… – предостерегающе шепчет Катя, замечая перемену моего настроения.

– Что? Хочешь сказать, что вы лишь бывшие одноклассники и только? В жизни не поверю, – говорит Надя.

Катя, вздохнув, начинает скользить ручкой по листу бумаги, набрасывая очередной быстрый скетч. Она знает про то, что у нас с Волковым своя история. Я без подробностей, но обрисовала ей ситуацию и рассказала об Алисе. Да она и сама часть слышала. Не то чтобы мы стали прям “подругами”, но кое-какие приятельские отношения у нас уже есть, и она мне очень импонирует.

– Ты находка для шпиона, Надежда, – невесело посмеиваясь, возвращаю взгляд к преподавателю и на доску, на которой успели появиться новые формулы.

– А ты отличный партизан! Слова лишнего не скажешь, – улыбается девушка, – но мне правда интересно. Я не для сестры спрашиваю, мы с ней на ножах. Просто вот был парень, вот была девушка, у них были шуры-муры-тужуры. Ну ты поняла. А тут появляется кто-то третий, и всë… вроде есть отношения, а вроде и нет. Волков же теперь постоянно где-то пропадает. Милку это бесит, с ней он время постольку-поскольку проводил… Плюс все видят, как он на тебя глазеет.