Ребенок (не) от бывшего

Шок от разговора с Павликом даже вытесняет тревогу. День дорабатываю на каком-то болезненном кураже. Но вот время проходит, впереди дом, любимый и результат теста. Богдан заедет за ним сразу и привезет на квартиру. Ох, что же ждет меня впереди…

Я уже приезжаю домой, а Богдан как назло задерживается. Выхожу с Чарли, меняю живности миски с водой, насыпаю корм. В общем, хоть как-то занимаю руки. Полонского все нет, только присылает смс, что застрял в пробке. Вот почему он не выехал раньше?! Понимаю, работа. Но ведь сегодня такой вечер!

Не знаю, куда деть себя от нервов! В итоге завожу тесто и достаю вафельницу. Когда я была маленькой, бабушка часто делала это лакомство. Так мы отмечали пятерки в школе и закусывали грусть двоек. И если я простужалась, получала эту уютную выпечку. Толстой я не стала, потому что бабуля знала меру. Но вкус до сих пор кажется мне безумно родным. Живя одна, я прикупила новую модель вафельницы.

Дверной замок открывается, когда квартиру уже наполняет ванильный аромат. Я заправляю очередную порцию жидкого теста, наливаю его в специальные формы и закрываю прибор. Сама на ватных ногах иду в прихожую. Кажется, там какое-то шуршание.

У двери вижу своего мужчину, скидывающего ботинки. В руках большущий букет полевых цветов. Божечки! Он уже вскрыл конверт с результатом?.. Но мы должны были сделать это вместе. Однако Полонский сразу отвечает на мой безмолвный вопрос.

— Вика, я еще не видел заключение экспертизы.

Шумно выдыхаю, но далеко не с облегчением.

— Это тебе, — голос мужчины заставляет вздрогнуть.

Принимаю цветы, но вся в ожидании, что же будет дальше. Думаю, мы просто разорвем упаковку и всё узнаем. Но у Полонского имеется другой план. Он скидывает свою кожанку, смотрит на меня пристально. И тут мы оба чувствуем запах…

— Вафли!

Из меня вырывается возглас, мчусь на кухню. Порция была последней, осталось переложить ароматные «плитки» в глубокую стеклянную чашу. Сегодня у меня бельгийский вариант, их не надо скручивать. Разбираюсь с вафлями, потом ставлю цветы в вазу. Тем временем ко мне присоединяется Полонский.

— Как вкусно пахнет, — замечает он.

— Хотела скоротать время, — жму плечами.

— Нам будет, что отметить, — говорит Богдан.

Ох, не знаю. Только тереблю губу. Когда же мы узнаем результат?.. Но Полонский ловит мой взгляд.

— Виктория, — он обращается официально, — прежде чем мы прочтем официальное заключение, я хотел бы сказать.

— А, может, мы скорей… — бормочу.

— Нет, Вика, сначала послушай.

Он улыбается, но напряженно. А я могу только кивнуть.

— Хорошо.

Полонский втягивает воздух, вновь говорит.

— Я должен произнести эти слова именно сейчас. Вне зависимости от… Да ни от чего не завися! Вика, будь моей женой!

Полонский говорит с жаром, а у меня от удивления распахиваются глаза. Мужчина опускает руку в карман и припадает на одно колено. В его руке красная коробочка. Он ловко ее распахивает. Там поблескивает нежное кольцо.

— Богдан…

Украшение классическое, без наворотов. Тонкий ободок из благородного золота, посередине чистый, как капелька росы, камень. Просто и достойно — сразу видно, Полонский выбирал сам. У меня пропадает дар речи от красоты и такого внезапного, но острого по эмоциям момента. Я очень счастлива. Действительно — несмотря ни на что.

— Вика? — любимый приподнимает брови.

Ох, я же не дала ответ.

— Да, Богдан! Конечно, да!

Полонский поднимается на ноги, вынимает колечко и надевает мне на палец. Мой размер он знает, на счастье, я еще не слишком поправилась. Наблюдаю за происходящим через пелену слез. Шепчу.

— А теперь давай посмотрим результаты.

Мы должны знать, да и не хотим оттягивать момент. Самонадеянно или нет, но я уверена — мы переживем любую правду. Полонский идет в прихожую за бумагами. Рвет фирменную упаковку. Подходит, я приникаю к его груди, и мы вместе читаем вслух.

— Вероятность отцовства девяносто девять и девять, девять, девять…

Много девяток. Именно так мир генетики подтверждает… Что я ношу ребенка от Богдана! Мы любили бы этого малыша при любом раскладе, но сейчас накатывает просто лавина эмоций. Я откровенно реву, Полонский, кажется, тоже смахивает слезу. Теперь у нашей любви и уверенности есть документальный кирпичик. Так было нужно.



— Я знал, — шепчет Богдан.

— Я безумно счастлива, — отвечаю и жмусь к нему всё крепче.

Мы растворяем момент в соленом поцелуе. Упиваемся друг другом и празднуем победу. Над собственными страхами и амбициями других людей. Мы вместе готовы на многое, это самое главное. Долго ласкаем друг друга, не можем оторваться. Только приятное жжение в губах заставляет вернуться на землю. Смотрю на Полонского и не могу не задать вопрос.

— Как же твои родители… придут на нашу регистрацию?

Мужчина на секунду напрягает губы.

— Мама звонила мне сегодня днем. Очень скоро они улетают в Европу к бабушке и дедушке, ее родителям. Они хотят рассмотреть для Софи вариант учебы там, а сейчас у малой начались каникулы. В общем, их не будет в стране.

— Ты скажешь им?

Полонский прикрывает глаза.

— Да… Сразу или позже. А ты сама, какую хочешь свадьбу?

Хмурюсь.