Ребенок (не) от бывшего

— Счастье любит тишину.

Где она этого нахваталась? В социальных сетях? Правда о положении Вики и нашем общении совсем не для ушей Софи. Но я не могу позволить, чтобы она поделилась своими выводами с мамой. Тогда не будет покоя никому.

— Слышишь?.. — вырывает меня из мыслей сестра. — Кажется, кто-то шуршит.

Усмехаюсь.

— Мышей здесь не водится.

Софи кивает.

— Да, и кота у нас нет, и собаки. Я просила у мамы на день рождения йоркширского терьера, но она ни за что не согласилась. Когда мне будет двадцать, и я буду жить одна, у меня будет маленькая собачка.

Сестра меняет тему, пускается в мечты. Я пялюсь в окно на покрытые сумраком деревья. Кто знал, что этот вечер окончательно разбередит мое нутро. Думал отвлечься, а теперь всерьез размышляю — не поехать ли прямо сейчас к бывшей? Может, у нас еще что-то сложится. В конце концов, я не настолько ограниченный человек, чтобы мне был противен чужой ребенок.

* * *

Виктория

Казалось бы, меня сейчас больше всего должен пугать Богдан. Есть вероятность, нас с ним связывает не только прошлое. И при таком раскладе моя беременность обрастает новыми сложностями. Которые покруче приставаний Паши.

Тут и моральный выбор — держать язык за зубами или сообщить мужчине о своих сомнениях. И страх за будущее, особенно на фоне слов о том, что он может самостоятельно воспитать ребенка.

А если представить, что малыш ему не сдался, нужно бояться упреков и обвинений в корысти. После всего того, что мне уже пришлось услышать от Паши.

Но вот странность, пока Богдан крутился рядом, мне было легче. Как только затаился и ушел в дела, хоть волком вой. Я даже пробовала взять лист бумаги и выплеснуть все чувства. Писала плюсы и минусы каждого решения. Два раза садилась и оба закончились тем, что на лист сыпались горошины слёз.

В общем, ничего не помогает, даже аппетит пропал на фоне нервов. И если в будние дни отвлекала работа, то в выходные я окончательно приуныла. Еще и физически почувствовала себя неважно, накатывала слабость. Хуже всего стало вечером в субботу.

— Ну что ты, Марик?.. — кот трется о мои ноги, пока я сижу на диване и пытаюсь смотреть сериал.

Мозг уже плохо улавливает, что там делают герои. Решаю поесть, но от небольшого кусочка рыбы, которую просто обожаю, несусь в санузел. По животу время от времени прокатывается спазм. Господи, это уже не шутки!

Звонить в скорую? Я понятия не имею, куда они меня увезут. С врачом из клиники мы такой момент не обсуждали. Снова сажусь на диван и пытаюсь бороться со страхом. Получается плохо.

Сердце предательски шепчет — набери Полонского. Но тогда я должна себе признаться, что реально нуждаюсь в нем. Я не справилась, хоть и столько раз повторяла, что малыш только мой. И дело тут даже не в крыше над головой. Чисто морально мне необходим Богдан рядом. Не знаю, к чему приведет эта потребность…

Хватаю телефон резко, как будто хочу выбросить белый флаг. Нажимаю контакт мужчины и… По ушам бьют частые гудки. Как будто хотят поставить меня на место. Отключаюсь, из глаз прыскают капли. Сижу несколько секунд и уже хочу набрать номер скорой, как телефон оживает. Звонит Богдан.

— Вика, ты с кем-то разговаривала? Занята? Здравствуй…

Он говорит так просто, буднично и с непривычной для себя скромностью. Почему-то именно от такой интонации мне хочется разреветься в голос. Таким родным кажется сейчас Полонский. Я все-таки сдерживаюсь, моргаю слезы.

— Привет, Богдан. Я звонила тебе, — отвечаю честно.

— Что-то случилось? — он догадался по моему тону или самому факту звонка.

— Я плохо себя чувствую, — признаюсь мужчине, — в той клинике, где я наблюдаюсь, ведь нет стационара?

Полонский не мешкает.

— Вроде бы есть. Сейчас я позвоню туда.

— Хорошо, — всхлипываю.

Глажу кота и стараюсь дышать размеренно. Живот даже немного успокаивается, но мне все равно страшно. Проходит минута, снова вижу вызов Богдана.

— Вика, сейчас к тебе приедет скорая. Если будет нужно, тебя увезут в клинику. И я тоже скоро буду.

— Спасибо, — еле шепчу.

Кто бы подумал, что бывший станет моим ангелом-хранителем. Хотя он всем помогает. Добрый… Может, мне надо было давать ему больше свободы? Не знаю, что за мысли лезут в голову именно сейчас. Надо бы собраться в больницу, но я боюсь лишний раз пошевелиться. Встаю только, когда звонят в дверь.

Медики успевают вперед Полонского, рекомендуют мне лечь на сохранение. Господи, у меня ведь была такая беспроблемная беременность! Мне обидно, но самое важное — здоровье малыша. Пытаюсь собраться, но для начала бы взять себя в руки. Ничего не соображаю.

Кидаю в пакет спортивный костюм, пижаму. Беру сумку с документами и телефоном. Надеюсь, если что-то еще понадобится, мне привезет Богдан. Нужно признать, в этот момент я на него рассчитываю.

Самого Полонского мы встречаем внизу. Он коротко переговаривает с врачами, на меня смотрит как-то странно. Потом прыгает за руль и едет вслед за скорой. Мне сразу становится гораздо спокойнее. Но выдохнуть я все равно смогу только тогда, когда с моим ребенком будет все в порядке.