Ребенок (не) от бывшего мужа

– А что Вы знаете обо мне, чтобы утверждать, что я «примазываюсь к богатому мужику»? – не осталась в долгу Кикимора.

Я замолчал, не зная, что ответить.

Да, мы друг друга не знали.

Но при этом Анна утверждала, что ребенок, которого она родила – мой.

Моя дочь.

Мила.

– Можно подумать, я не прав! – хмыкнул я, еще раз одаривая Кикимору оценивающим взглядом.

Одета она была… снова не по погоде. Та же куртка, что и в прошлый раз, а на улице, при этом, стало лишь еще холоднее. Я же давал денег, неужели нельзя было хоть что-то купить?

– Думайте, что хотите… – Анна нахмурилась и упрямо пождала губы, сделав шаг назад.

– Куда? – Я тут же поймал ее за руку и, немного не рассчитав своих сил и ее миниатюрных габаритов, дернул на себя. Кикимора влетела мне в грудь и отшатнулась бы, не прижми я ее к себе, как следует.

– Пустите! – громко завопила девчонка, начиная дергаться.

– Ну, все, надоела! – С этими словами, я слегка согнул ноги в коленях, подхватил вопилку ниже попы и ловко, в одно движение закинул ее на плечо. – Сказал – пойдешь со мной, значит, пойдешь со мной. Надо будет – потащу, – прорычал я.

– Куда?!

– Куда-куда? К себе, в берлогу! Куда ж мне еще тебя тащить? Я ж неандерталец, не бизнесмен в костюме и на майбахе! – зло выдал я, негодуя, почему мне всяких истеричек приходится таскать на плечах.

– Вы шутите?!

– Нет, Кикимора, не шучу! Ты заварила кашу с борзописцами, тебе ее и расхлебывать!

– Но…

– Молчать! – С этими словами я несильно шлепнул девчонку, попав аккурат по ягодице. – Мое слово – не оспаривается, запоминай хорошенько! Это правило номер один. Правило номер два – я всегда прав. Правило номер три – я говорю, а ты делаешь. Правило номер четыре…

Глава 4

– Ты меня поняла? – зло прорычал Максим, ударяя рукой по поверхности деревянного стола.

– Я не буду этого делать, – выдохнула я. Было ли мне страшно? Да, однозначно. Стала ли бы я врать? Нет, ни за что.

– Ты испытываешь мое терпение, Анна.

Я сглотнула. Да, точно, мне было чертовски страшно. Не знаю, почему, но с первых минут, как я повстречала Орлова, он вызывал во мне две эмоции – подсознательный страх. И желание. Вот такая вот странная, гремучая смесь.

Высокий, огромный, рыжий. С тяжелым, пригвождающим к месту взглядом янтарных глаз, которые переливались самыми разными оттенками: начиная от горького шоколада, заканчивая предрассветными лучами солнца.

Красивый. Очень. Наверное, самый красивый мужчина из всех, кто когда-либо встречался мне.

И вместе с тем страшный. Я слышала о нем столько всего плохого, что невольно испугалась его уже заочно.

Прислуга говорила о нем исключительно в плохом контексте.

Поговаривали разное, иногда, совсем уж дикие вещи. Например, рассказывали, что он довел деда до смерти. Что жену вынудил сбежать в другую страну, якобы она его очень любила, но не выдержала тирании. Забрала их ребенка и убежала, куда глаза глядели, даже не потребовав ничего поделить. Что родные братья отреклись от него и уже много лет не общаются. Что сам Макс отдал свою дочь и подписал отказную, ради денег и фирмы. Что не общался ни с отцом, ни с матерью, ни с мачехой.

В общем, по словам горничным и поварих, это был сущий монстр. Какое-то чудовище, разгуливающее по Земле. Демон во плоти, не иначе.

Только вот я почему-то не поверила. Не смогла.

Впервые я увидела «ужасного Орлова» на фотографии. Давно забытой своими хозяевами фотографии в красивой, позолоченной рамке, которая обнаружилась на камине в гостиной.

В тот далекий первый день работы в особняке мне поручили убрать пыль в гостиной и холле. И я случайно увидела их.

Всю семью.

Деда с его избранницей. Отца с мачехой. Трех братьев Орловых. Бывшую жену Максима. Двух маленьких детей.

Кажется, фото было одним из последних, сделанных на Новый год или Рождество.

На нем все старались выглядеть счастливыми, но мало, у кого это получилось. Дедушка казался очень уставшим. Евгений с Ольгой – высокомерно-отстранёнными. А Макс… Макс выглядел на ней грустным. Я задержалась на нем взглядом. Даже не знаю, почему именно на нем. Рядом с ним стояли два красивых брата, один статнее другого, но я почему-то не могла отвести глаз от рыжего великана, который, будто бы был не к месту на этом снимке. Он стоял в стороне и улыбался, но как-то криво, через силу, неохотно.

Уже тогда я поняла, что в этой семье все было очень сложно.

И то, что происходило после этого, лишь доказало мою правоту.

Спросите, какая была необходимость играть в босса и подчиненного? В Золушку и принца? И я отвечу – я не играла. Максим мог думать, что угодно, но я спала с ним не ради какой-то выгоды. И уж тем более, я не планировала ребенка.

Да что там, я и ночи-то той не планировала! До нее я лишь мельком несколько раз видела Орлова. Он в мою сторону даже не смотрел, а я боялась поднять взгляд на него. Стеснялась, отчего-то было не по себе при нем.

А случилось все неожиданно. И не было запланировано ни им, ни мной.

В ту ночь Максим вернулся в особняк пьяным и чем-то сильно расстроенным. Я попалась ему на пути случайно.