Реанимация

- Так вот что, Родз. Без балды. Ты делаешь ленты для Винчетти и только для Винчетти. Точка. Хочешь совет? Даже не думай насчет продать свое барахло другой семье. Последний, кто проделал такой фокус - знаешь, что с ним было? Джерсийские копы нашли его в прачечной жилого дома - он там висел вниз головой. Сожженный. И еще ему отрезали хрен и отправили по почте его бабушке в Сан-Бернардино.

У Родза дернулось лицо.

- Да нет, я же говорил, два куска за ленту - это звучит нормально.

А то, подумал Паон.

- Так где же зелень?

Паон направился в спальню, где Родз делал свою работу.

- Ты хвоста собачьего не получишь, пока я не увижу плоды твоего труда.

Он сел на кушетку, которая - можно не сомневаться - служила реквизитом в десятках роликов Родза. На треножниках стояли профессиональные камеры и юпитера - уж никак не то дерьмо, что продается на радиобарахолках. Оригиналы надо снимать на высокоскоростных лентах большого формата шириной дюйм с четвертью, чтобы на копиях сохранялась хорошая контрастность. Пять коробок с лентами лежали перед "Сони тринитрон" с диагональю тридцать пять дюймов и студийным плеером "Томпсон электронике".

- Классные ребятки на этот раз, - похвалил сам себя Родз. - На уровне.

Иногда детеныши балдели от камеры или просто выпадали; многие страдали от внутриутробного кокаина, алкоголизма или внутриутробных повреждений. Бывало, что Паона действительно печалило положение дел в этом мире.

Теперь наступила самая неприятная часть работы. Паон должен был сидеть и осматривать каждый оригинал: освещение, разрешение и четкость. Он вставил первую кассету...

Ну и ну! - подумал он. На экране задвигались бледные фигуры. В общем, они были всегда одинаковы. Что Паона больше всего доставало - это их лица, жалкие лица детишек, их выражения, когда дубари Родза пускали в дело свои штыри. О чем они думают? Что творится у них в голове? То и дело ребенок заглядывал в камеру с выражением, не поддававшимся описанию...

- Дай мне хотя бы просветить бабки ультрафиолетом, пока ты смотришь, сказал Родз.

- А, да. На.

Паон кинул ему набитый пакет, а сам продолжал смотреть, и ему казалось, будто его лицо вылеплено из глины. Родз всегда придумывал к своим роликам забавные заглавия, вроде "Вазелиновый переулок", "Юные и безволосые", "Перфораторная". Пока что Родз натянул нейлоновые перчатки и вытащил из пакета пачку сотенных. Десять кусков сотнями - это не очень впечатляющее зрелище. Каждую бумажку он просвечивал с обеих сторон ультрафиолетовой кварцевой лампой. Техники казначейства все время работали в контакте с минюстом и Бюро. Любимый их трюк - это метить деньги невидимыми красками уранил-фосфата. Неубиенная улика для суда.

- Достаточно для тебя чисто? - спросил Паон. - Для такого чистоплюя, как ты?

- Ну, выглядят нормально. - Лицо Родза отсвечивало ультрафиолетом, пока он занимался инспекцией. - И номера не подряд. Нормально.

Паон снова повернулся к экрану и вздрогнул. На последней ленте был сам Родз с зачесанными назад волосами и фальшивой бородой. Он тоже пускал в ход свой штырь. Паон скривился.

- Здорово, да? - Родз усмехнулся своему изображению на экране. Всегда хотел сниматься в кино.

- "Оскара" тебе надо дать. За лучшее извращение.

- Кто бы говорил про извращения! Я только фильмы снимаю. Это ваши люди их продают.

Родз был по-своему прав. Все мы в одной игре. Когда платят хорошие деньги, делаешь, что приходится делать.

- Все, я пошел, - сказал Паон, когда последний оригинал щелкнул и отключился. Он собрал ленты и вышел в гостиную вслед за Родзом. - Не могу сказать, что приятно было зайти.

- Ты бы со мной повежливей, - хихикнул Родз. - Как-нибудь я мог бы и тебя пустить в фильм. Ты после этого уже не будешь прежним.

- А ты не будешь прежним, если я оторву тебе голову и засуну тебе же в задницу.

Возле двери лицо Родза снова растянулось в морщинистой улыбке.

- До следующего раза... Предложил бы я тебе пожать руку, но у меня тут все так измазано...

- Спасибо за заботу.

Паон протер очки платком, потянулся к двери...

Ба-БАХ!

- Твою мать! - выдохнул Родз, ...дверь вылетела из рамы. Не распахнулась, а рухнула вниз, и это перестало быть удивительным, когда Паон в мгновенном оцепенении увидел, какого размера коп стоит за ней со стальным тараном в руке. И коп еще здоровее двумя руками наводил в комнату взведенный револьвер.

- Ни с места! Полиция!

Паон быстрее, чем когда-либо в жизни, обхватил рукой Родза и дернул на себя. Родз ахнул, обмочив штаны, когда Паон выставил его живым щитом. Грохнули два выстрела, обе пули чавкнули, войдя в грудь Родза.

- Сдавайся, Паон! - посоветовал коп. - Выхода нет!

Врешь, сука! - подумал Паон.

Родз передернулся, с хрипом заливая грудь кровью, и вдруг обвис мертвой тяжестью. Но это движение дало Паону время нырнуть под кухонный стол и вытащить свой "SIG-220" с полной обоймой разрывных пуль. Быстрее! приказал он себе, высунулся, послав две пули, и снова нырнул вниз. Обе пули вошли копу в горло, и Паон услышал влажный шлеп.

В двери застыли тени, и грохнул мегафон: