Реаниматор

Я умышленно не стал упоминать о Томанцеве. Это могло насторожить Алену. Священник из тюремной церкви, водящий тесное знакомство с офицерами ГУВД, у любого склонного к логическому мышлению нормального человека вызовет, как минимум, скептическую ухмылку. В памяти большинства наших людей еще свежи скандальные разоблачения времен перестройки, когда вдруг выяснилось, что коварный и грозный КГБ, оказывается, уже давно завербовал многих священнослужителей, сделав их секретными агентами-осведомителями…

– Вы слышите меня? – В трубке повисла напряженная тишина, и я, прекрасно представляя себе то шоковое состояние, в котором пребывала сейчас девушка, ненадолго снова потерявшая дар речи, вынужден был первым нарушить молчание.

– Д-да… – с запинкой произнесла Алена. – Как… там Леша?

– С ним все в порядке, – успокаивающе сообщил я. – Конечно, в той степени, в какой может быть в порядке человек в его нынешнем положении. Как передать вам письмо? Я могу оставить его на почте, откуда вы его позже заберете. Могу передать вам в руки при встрече. Как удобней. Я пробуду в городе еще дня два.

– Господи, как это все неожиданно… – с судорожным вздохом прошептала Алена. – Не нужно почты, батюшка. Думаю, нам с вами лучше встретиться, и как можно скорее.

– В ближайшие несколько часов я, к сожалению, буду занят. Лучше где-нибудь во второй половине дня. Скажем, в пять. В Катином садике, на Невском. Узнать меня, уверен, будет несложно.

– Хорошо, я обязательно приеду!.. Только… скажите, вы ведь приехали в Петербург… на похороны убитого священника? – совершенно неожиданно спросила Алена и, тонко почувствовав мое секундное замешательство, поспешила добавить: – Не удивляйтесь, просто я как-то давно, года три назад, читала про вас большую статью в «Невском репортере». Вот и подумала, раз вы раньше служили в Троицком храме… Вы не могли не знать об убийстве настоятеля. О нем вот уже три дня, с той самой ночи, шумят все газеты и телевидение.

– Да, я приехал проститься с отцом Сергием, – глухо подтвердил я. – Буду ждать вас в пять часов.

– Я не опоздаю! – извинительным тоном заверила Алена. – До встречи, батюшка. Спасибо вам, что… согласились. Вы даже не представляете, как много для меня это значит!

– Выходит, он писал не зря… Храни вас Господь, – я повесил трубку и направился к поджидавшей меня «Волге». До похорон оставалось примерно два с половиной часа. И прежде чем поехать на Южное кладбище, я решил заглянуть в осиротевший после гибели отца Сергия, переживший варварское надругательство Троицкий храм. Скорее всего, он, требующий реставрации изуродованных краской стен, будет закрыт. Но только не для меня…

Глава 44

Как я и предполагал, к завершению церемонии прощания возле буквально заваленного живыми цветами песчаного холмика, окруженного огромной толпой скорбящих людей, начался откровенный фарс. При помощи охраны из накачанных бугаев, ледоколами пробивавших своим хозяевам дорогу к могиле, начали толкать свои длинные, насквозь фальшивые и «прочувствованные» речи милицейский генерал Войцеховский и депутат Законодательного собрания Питкевич. Привычно нацепив на гладкие, раскормленные лица соответствующие ситуации траурные маски, они приступили к своему привычному делу – публичному словоблудию. Слушать эти, словно надерганные из интервью наугад взятого демократа в телепередаче «Парламентский час», гневные обличительные тирады, судя по напряженным лицам, было тошно абсолютному большинству тех, кто стоял у могилы. Одна старушка, хладнокровно и молча вытесненная шкафообразными охранниками депутата с пятачка возле могилы отца Сергия, не выдержав, прошептала, негромко, но так, что услышали многие:

– Хотя бы здесь, на могиле святого человека, постыдились языками своими погаными молоть, ироды проклятые! Да на ваших продувных рожах клейма ставить некуда, а все туда же!.. Нигде от вас покоя нет…

Бабушку быстро взяли под локти двое неприметных молодых мужчин в штатском и деликатно, но настойчиво, без лишнего шума увели куда-то в «третьи ряды». А стоявший рядом со мной и Томанцевым молоденький веснушчатый лейтенант, приехавший на Южное кладбище вместе с майором, не совладав с возмущением, тяжело вздохнул и презрительно сплюнул под ноги. Вовремя спохватился, наткнувшись на тяжелый взгляд Томанцева, виновато потупил очи долу и бочком отошел в сторону, за спины священников Троицкого храма, отца Агапа и отца Николая.

Я с трудом дождался окончания длинных монологов власть имущих. Когда генерал и депутат закончили свои выступления и с чувством выполненного долга удалились вместе с громилами-охранниками, к могиле протоиерея снова нескончаемой чередой потянулись люди, чтобы проститься с жестоко убитым священником. Когда растянувшаяся на целых три часа траурная церемония завершилась и толпа скорбящих стала быстро редеть, песчаного холмика уже было не видно под целой горой из живых цветов.