Реаниматор

— Откуда они такие, больные на голову, только берутся, а?! Знаете, что я вам скажу, батюшка... Если там, на небесах, действительно есть высшая сила... в чем я, уж не сердитесь, отец Павел, в последнее время все чаще начинаю сомневаться... — вильнув взглядом в сторону вставленного в горловину бензобака, гудящего под напором топлива «пистолета», честно признался Каретников. — Если Спаситель на самом деле не фикция, то у таких сволочей должна в буквальном смысле слова земля гореть под ногами!

— Должна, Андрюша, обязательно должна... Только прежде должен найтись тот, кто ее подожжет, — задумчиво прошептал я и, открыв заднюю дверь, снова сел на бархатистое сиденье пропыленной «Волги».

Впереди у нас с прапорщиком было почти семьсот километров пути. Асфальтовое покрытие на ведущей в Питер дороге местами было так разбито, словно по нему в течение часа работало несколько расчетов гранатометчиков. После наскока на очередную из таких ям не выдержала передняя шаровая опора и треснул литой колесный диск. На то, чтобы добраться до ближайшего более-менее цивилизованного городка, найти там принадлежащий местному ГИБДД эвакуатор, отбуксировать машину методом частичной погрузки до ремонтного бокса, раздобыть втридорога нужную запчасть, установить ее и запаску, ушло восемь часов.

В северную столицу мы приехали, когда вокруг была уже глубокая ночь. Решив никого не беспокоить, остаток времени до утра провели прямо в машине, на набережной. Измученный хлопотами по ремонту и долгой, изнурительной дорогой Андрей уснул мгновенно, едва опустил спинку сиденья и смежил веки. Мне не спалось. Я просто сидел, смотрел на сотни огней на другом берегу Невы и вспоминал нашу с Викой первую встречу с пожилым священником...

В семь часов утра я разбудил Андрея и из ближайшего телефона-автомата позвонил домой майору Томанцеву. От него узнал, что похороны отца Сергия состоятся в десять, на Южном кладбище. Договорились встретиться на площадке перед главным входом. Майор предупредил, что, по его информации, проститься с убитым протоиереем придет несколько сотен людей, и с плохо скрываемой насмешкой добавил, что будут даже «золотопогонные» представители МВД и депутаты Законодательного собрания города. И разумеется, большое количество переодетых в партикулярное милицейских охранников.

Я с щемящей тоской подумал о том, что, увы, как это обычно случается, вконец потерявшие совесть и чувство такта власть имущие, вне всякого сомнения, попытаются превратить похороны злодейски убиенного священника в шоу, использовав в качестве трибуны для толкания речей и гневных заверений «о скором возмездии» свежезасыпанную могилу.

Я совсем уже собирался попрощаться с Томанцевым... и вдруг вспомнил о лежавшем в моей дорожной сумке письме Реаниматора к Алене. На листе, густо исписанном с двух сторон мелким убористым почерком, в верхнем левому углу был указан адрес электронной почты, по которому мне надлежало отправить письмо из Вологды. Но раз уж судьбе было угодно, чтобы я, сам того не ожидая, оказался в родном городе, то не проще ли позвонить по телефону и, договорившись о встрече, передать девушке письмо Алексея из рук в руки? Ведь знакомому майору из ГУВД не составит ни малейшего труда в считаные минуты узнать для меня номер любого из пяти миллионов жителей мегаполиса...

Извинившись и, само собой разумеется, не став вдаваться в детали, я попросил Томанцева, если можно, узнать номер телефона и на всякий случай домашний адрес Беловой Алены Олеговны, семнадцати лет.

— Вы, отец Павел, имеете в виду дочь бандитского авторитета Олега Степановича Белова? — после короткого молчания со странной интонацией уточнил Томанцев.

Отпираться и тем более лгать не имело ни малейшего смысла, поэтому я коротко подтвердил:

— Вы правы, майор. Вы поможете мне?

— Разумеется... Мне даже не придется входить в компьютерную базу данных. Я наизусть помню и адрес, и оба телефона виллы Тихого. Однако, прежде чем сообщить их вам... могу я, батюшка, высказать предположение, зачем вы ищете встречи с этой девушкой?

— Я не в состоянии запретить вам думать и строить догадки, — нейтрально ответил я, уже понимая, что прокололся.

— Возможно, вы не в курсе... Но это я вел дело приговоренного к высшей мере и сейчас пребывающего на вашем острове Алексея Гольцова. И это я устроил ему в «Крестах» встречу с Аленой... Уверен, прежде чем просить об услуге, Гольцов подробно рассказал вам свою историю. Жаль парня, вполне мог бы отделаться сроком. Но ему вкатали выше верхнего предела. Таково было указание сверху, — вздохнул майор. — Отец Павел, он... попросил вас передать девушке письмо? — вполголоса предположил Томанцев.

— Да, так и есть, — сознался я, почувствовав, что в лице майора с Литейного, который по долгу службы должен неукоснительно стоять на страже закона, неожиданно нашел не осуждающего мой поступок закостенелого служаку, а понимающего, в чем-то даже сочувствующего «заключенному № 160» обычного мужика. Однако я все же счел своим долгом предположить: — Вы, наверное, осуждаете мое решение... майор.