RealRPG: Я убью Систему 1. Сдохни или умри

Вымыть вышло почти начисто – у меня было хозяйственное мыло. Смотреться стало только хуже – ступни были в мелких порезах с болтающейся кожей, подсохших коростах, лопнувших и свежих мозолях, и грязь всё это больше не маскировала.

Не зря, блин, говорят, что у женщин высокий болевой порог. И загон этот не только про роды, если что. Почитаешь истории о том, какие пытки советские женщины выдерживали во время Великой Отечественной, после чего умудрялись выжить…

Даже не знаю, ходил бы я на её месте так же спокойно, с изрезанными-то нафиг ступнями. Хотя, в пещере со Зверобогом я дрался, избитый с головы до ног. Мне ж всю башку изорвали, ухо, меня Альфа крепко повалял по камням и помял своими лапами, потом ещё перепонки лопнули… М-да, чёрт его знает.

Воды не хватило, чтобы смыть всю мыльную пену, и остатки я аккуратно снял тампоном, свёрнутым из бинта. После – обработал раны перекисью – и как раз эту часть лечения Валя перенесла труднее всего.

– Щиплет? – спросил я, глядя, как пенится перекись на ранках.

– Щекочет, @уъе#, – невнятно, но очень зло отозвалась она сквозь капюшон во рту.

Я хмыкнул и, аккуратно дочищая ступни бинтом, сказал:

– Сейчас у тебя, конечно, причина уважительная, да и не предупреждал я. Но, у приключений со мной есть весёлая фишка. Можно сказать – наша семейная традиция.

Валя подняла на меня глаза. Кажется, даже немного отвлеклась от боли.

– У нас не матерятся, – я улыбнулся, показал девушке брусок мыла. – Или вот этой штукой будет промыт рот. А если ты думаешь, что я угораю, и мне рот с мылом ни разу не мыли – подумай ещё раз.

– Ты… серьёзно сейчас? – выдавила Валя.

– Серьёзнее некуда.

– А людей убивать в приключениях с тобой можно, да?

– Угу. Это, как показала практика, этически приемлемо. Если они заслужили.

– Всё-таки, ты странный, – Валя откинулась на спину, закрыла глаза. – Но мне нравится.

Так, это что я, краснею сейчас? Кровообращение, ну ка отставить!

– Если тебе станет легче, я тему ругани немного компенсировал. Слово “сука” отец тоже не особо одобряет, хоть и не запрещает, а вот “сцуко” его уже устраивает. И оно у меня стало в речи наглым таким паразитом, от которого тяжело избавиться.

Валя хихикнула, произнесла – вопросительно:

– Блэт?

– Вот, ты начала понимать. Это у нас не мат, это – интернет слэнг. И – никакого восемнадцать плюс контента. Развлекайся.

– А что ещё из восемнадцать плюс тебе нельзя? – спросила девушка. Спросила, вроде бы… невинно так, но у меня вдруг в горле пересохло. И взгляд сам собой от ступни скользнул по смуглой ножке вверх – к шортам, одна из штанин которых распахнулось так, что проглядывалось, хм… Место, откуда нога растёт. И даже чёрный краешек трусиков. – Макс, глаза у меня выше.

– Прости, – я поднял взгляд. Валя покраснела, но улыбалась, и от этого стало легче. – Это у меня аутичные черты такие. Вообще не контролирую. Не могу смотреть в глаза красивым девушкам. Взгляд, гад такой, вечно спускается куда-нибудь.

Ступни были очищены, и я достал свой жезл… Так, нет. Мозг, переключайся нахрен! Сначала – дело. Потом… Потом.

У меня осталось ОВр на семь применений Малого лечения. Или, кстати, на те же семь – Малого противоядия. Я задумчиво провёл по зубам языком, и на каждую стопу применил по одному противоядию, и по два лечения.

Ранки затянулись, обросли розовой кожицей – но всё ещё общий болезненный вид сохранился. Стереть это в мозоли во второй раз – как нефиг делать.

Применил последнее лечение на правую ступню – стало немного лучше.

– Так, Валь, – я протянул ей жезл. – Попробуй долечить сама, пока что кожа слишком тонкая и нежная.

Она послушалась, взяла жезл в правую руку, но левой поймала меня за запястье и притянула к себе. Я навис над девушкой, упираясь в землю свободной рукой. Напротив, совсем рядом, загадочно блестели её карие глаза – блестели на всех чертей, ихтиандров и ктулх, скрывающихся в их омутах.

Пухлые губы шепнули:

– Я ведь не долечила тебя.

Валя подняла жезл, по уху прошлось приятное тепло – и боль пропала.

– И не поблагодарила, – она приподнялась, наши лица сблизились – и моей щеки невесомо коснулись её губы, оставив след из холодящей влаги. – Спасибо. Теперь я верю, что всё будет хорошо.

Она вдруг хитро улыбнулась – и толкнула меня ладошкой в грудь. Я отстранился, и, кивнув своим мыслям, сказал:

– Давай уже доснарядим тебя, а потом будем разговаривать серьёзные разговоры.

Внутри было тепло-тепло.

Так и сделали.

Я снова отвернулся – и она в этот раз успешно перетянула грудь. Правда…

– Максим, – позвала Валя из-за спины.

– Да?

– Помоги мне. Воткни конец понадёжнее.

Я хмыкнул. Честно – немного нервно. Если она эту двусмысленность сказала не специально, я – девочка-волшебница.

Валя стояла ко мне спиной. В моей футболке, кстати – но задранной сзади до самых плеч. Одной рукой поддерживала футболку, другой – конец эластичного бинта, пересекающего белой широкой полосой смуглую спину.

Я прикоснулся левой рукой, в наглую сначала скользнув по тёплой бархатистой коже – и ощутил, как по спине девушки побежали мурашки. Она задержала дыхание, я – “воткнул конец”.

Понадёжнее, угу.