Реальность мифов

Арафат, оказавшийся, на наше несчастье, незаурядным политическим стратегом, занялся реализацией своего плана поэтапного уничтожения «очага сионистской заразы». И в этом направлении продвинулся так далеко, что не стол переговоров может спасти Израиль, а нож хирурга, который отсечет присосавшуюся к его организму палестинскую пиявку.

Необходимо размежеваться с палестинцами, установить четкие границы между двумя народами. У Израиля с ними не должно быть ничего общего.

Барак, предлагавший именно это, был прав.

Беда лишь в том, что Барак оказался в положении купеческого сынка, в короткий срок промотавшего отцовское наследство.

В долг ему уже не давали. Кредит доверия был исчерпан. Всего за полтора года и следа не осталось от огромной его популярности, потускнели связанные с ним надежды.

Он обещал мир — мы получили войну.

Он обещал безопасность — мы получили террор.

Он обещал быть премьер-министром для всех — а стал балластом даже для собственной партии.

Он обещал, что учащиеся иешив будут служить в армии наравне со всеми — и вступил в коалицию с ультраортодоксами, с чего и начались все его беды. И наши тоже.

Он обещал нам гражданские реформы и экономическое процветание.

Где все это?

Все осталось при Бараке. Аналитический склад ума, целеустремленность, статистика памяти, динамика воображения. Он человек многогранный, притягательный. Но и недостатки его не менее существенны. Некоторые из них — эгоцентризм и отсутствие политической интуиции — оказались фатальными.

Его компьютерного склада мозг препарировал сразу несколько альтернативных возможностей, уподобляясь иногда буриданову ослу, который, будучи не в состоянии выбрать между двумя одинаковыми охапками сена, — умер с голоду.

Политику противопоказана многосложность мышления.

У Барака же в загашнике всегда имелось несколько вариантов решения проблемы — часто взаимоисключающего свойства. Поэтому он столь резко менял и ориентацию, и принципы своей политики. Отсюда его головоломные зигзаги, которых никто не понимал — кроме, пожалуй, самого Барака.

Барак кто угодно, только не политик. Барак и сам это чувствовал. В интервью журналистке Симе Кадмон он прямо сказал:

«Я самый аполитичный премьер-министр из всех, которые когда-либо были в этой стране. Я вообще не политик, хотя в силу своих обязанностей мне приходится заниматься и политикой тоже. Но делаю это я не как политический манипулятор, а как государственный деятель. Я нахожусь в этой канцелярии не для того, чтобы кому-то понравиться, и не для того, чтобы идти по пути наименьшего сопротивления с целью выжить. Я нахожусь здесь, чтобы изменить облик государства».

Отсюда отвращение Барака к тактическим манипуляциям, конфиденциальным беседам, закулисным контактам — ко всему тому, без чего не существует политической жизни.

Не каждый политик — государственный деятель, но каждый государственный деятель обязан быть и политиком тоже.

К тому же Барак не умел придавать своим идеям размах своей личности. Не было в нем чувственной мощи, без которой любой интеллект сильно проигрывает.

Человек, виртуозно разбиравший и складывавший любой механизм, оказался совершенно беспомощным в сфере человеческой психологии.

Эгоцентрист всегда видит перед собой зеркало. Он, разумеется, понимает, что существуют другие люди, и даже отдает им должное. Но для него ничего не значат их проблемы, их печали и радости. Эгоцентрист потому и эгоцентрист, что ставит себя в центр мироздания. Он не желает людям зла. Он к ним просто равнодушен.

Томми Лапид — этот старый мудрый медведь Балу наших политических джунглей в канун принятие кнессетом решения о досрочных выборах провел с Бараком целый день, пытаясь склонить его к формированию кабинета чрезвычайного положения.

«Я еще не видел столь умного человека, который наделал бы столько глупостей. Я еще не видел столь обаятельного и дружелюбного человека, который за столь короткий срок сумел бы обрести столько врагов. Барак не умеет с людьми работать. Этим и объясняется его провал как политика», — подвел Лапид короткий итог этой беседе.

Точный диагноз, ничего не скажешь.

Все это правда, но не вся правда.

Вспомните, в каких условиях Барак принял на себя бремя тяжелейшей ответственности за судьбу государства.

Он пришел к власти в период амортизации национальных ценностей, социально-общественного разброда.

Израиль, семимильными шагами удалившийся от своей героической юности, устал от столетней войны с палестинцами, с арабским миром и неожиданно как-то состарился.

Норвежские соглашения, деморализовавшие и развратившие общественное сознание, навевали сладкие грезы, и убаюканный ими народ стал терять инстинкт самосохранения.

Барак, кстати, не делавший культа ни из религиозной, ни из партийной мифологии, был единственным министром в правительстве Рабина, не проголосовавшим за норвежскую сделку.

— Ицхак, — сказал он Рабину, — Арафат ведь лжец и фигляр. Разве можно верить этому человеку?

— Зато он умеет обращаться со своим сбродом. И, приняв из наших рук ограниченную власть, станет нашим суперполицейским на территориях, — ответил Рабин.