Реализация

– Нам не выдают обмундирование, людям банально не в чем ходить. Как дождь или холод, начинают хворать. Приезжала инспекция с проверкой строевой подготовки – устроили разнос всему отделению. А за что? После сокращения с ног сбиваемся, с наряда в наряд ходим, какая тут строевая подготовка! – воскликнул пожилой милиционер. – Разве это справедливо?

– Гужтранспорта не хватает, с фуражом беда – лошадям жрать нечего. Патроны – и те приходится выклянчивать. Война говорите – как воевать без патронов?

– В некоторых летних рамах выбиты стекла, в зимних также, отчего температура в помещении стоит такая же, как и на дворе. В помещении сквозняк, сидеть больше часа невозможно…

– Мебель вся ломатая-переломатая. Скоро друг у дружки на плечах сидеть станем.

– С бумагой, чернилами, перьями – сплошные перебои. За свои покупать приходится, только мало своих – не платят почти. Реактивы для фотолаборатории заканчиваются. До сих пор нет нормального эксперта – за толковым специалистом приходится обращаться в губернию, – продолжил перечислять парень в очках.

– Что значит нет эксперта? – насупился я. – Кто, к примеру, занимается дактилоскопией?

– Да кто в школе милиции был, тот и занимается. А там только вершки преподавали, корешкам долго учиться нужно.

– Кальсонов бы нам, хотя с дюжину пар на всё отделение. Без них мочи нет на ночное дежурство выходить. Как собака на посту мёрзнешь.

– И обувка долго жить приказала. Ни сапог тебе, ни башмаков…

– А шинели? Без них перемёрзнем все как цуцики.

Я понял, что ещё немного и разговор превратится в форменный базар. Понятно, что у людей полно проблем, что накипело и очень хочется выговориться. Но, как известно, одними разговорами делу не поможешь.

– Так, спокойно! – попросил я. – Кто завхоз?

– Я, – поднялся крупный мужчина с рябым лицом.

– Ваша фамилия.

– Житков.

– Товарищ Житков, прошу оперативно составить списки недостающего и предоставить мне через два часа. Управитесь?

– Управлюсь.

– Отлично. Я просмотрю их и подумаю, что и как можно решить. Кроме материального снабжения, ко мне есть ещё вопросы?

Подождав для приличия секунд двадцать, я подвёл краткий итог:

– Значит, вопросов больше нет. По местам расходимся, товарищи.

Я догадывался, что всё запущено, но не ожидал, что настолько.

Только вошёл в кабинет, как сразу затрезвонил телефон.

– Быстров у аппарата.

– С вами говорит начальник городского управления административных органов Камагин.

– Рад вас слышать, товарищ Камагин.

– А вот я не очень. Мне уже сообщили, что у вас форменное ЧП: вы застрелили сотрудника уголовного розыска и потребовали увольнения начальника подотдела товарища Филатова.

– У вас верная информация.

– Ещё бы – грош мне цена, если бы такие новости не приходили ко мне первому. В общем так, Быстров, товарищ Смушко говорил о тебе только хорошее, но я что-то засомневался в его рекомендациях. Хочу взглянуть на тебя и понять, что ты за фрукт такой.

– Так и я не против показаться вам на глаза. У меня тоже кое-какие вопросы появились. – Ничего себе! Вопросы у него, понимаешь, появились… Ладно, ответим на твои вопросы. Жду тебя в два часа дня в исполкоме. Знаешь, где это?

– Узнаю.

– Молодец. Сказал бы иначе – выгнал бы тебя к такой-то бабушке! Кроме меня будет ещё товарищ Малышев из горкома. Тоже просто мечтает с тобой познакомиться.

– Договорились. К двум часам буду.

– Всё, ждём.

Трубку на том конце повесили.

Ну вот, мне назначили рандеву на самом высоком городском уровне представители сразу двух ветвей власти: исполнительной и партийной. Пойду, так сказать, на смотрины.

Завхоз Житков не подвёл, принёс списки требуемого даже раньше, чем я приказывал.

– Перечень полный? – спросил я.

– Да вроде ничего не забыл, – почесал затылок Житков.

– Хочешь чего-то получить по максимуму, требуй невозможного, – слегка перефразировал я крылатую фразу и внёс в списки несколько дополнений.

Чувствовал себя как режиссёр Гайдай, который заявил на худсовете, что не позволит вырезать из своей «Бриллиантовой руки» сцену атомного взрыва.

Автобус мне точно не дадут (да и где его, собственно, взять в маленьком уездном городе?), но хоть материальное положение сотрудников улучшу.

Без пяти два был как штык перед дверями в кабинет начальника управления административных органов. В телефонном разговоре он назвал меня фруктом… Что же, погладим тогда, что ты за птица такая, товарищ Камагин.

Секретарша – миловидная девушка, колотившая тонкими паьчиками по «клавишам» «Ундервуда» – оторвалась от печатной машинки, чтобы спросить:

– Товарищ, вы по какому вопросу?

– Я Быстров, начальник городской милиции. Мне назначено.

– Да, точно, – кивнула она. – Проходите, пожалуйста. Товарищ Камагин вас ждёт.

На душе у меня было спокойно. Я морально настроился на любой вариант разговора и был готов ко всему.

Встретили меня не очень ласково.

– Вот он, значит, какой герой, – усмехнулся лысый мужчина во френче, из кармашка которого торчала цепочка от луковицы часов. – Явился – не запылился. Ну, давай знакомиться, Быстров. Я – Камагин, а это, – он показал на худого усача в гимнастёрке, – товарищ Малышев.