Real-RPG. Жало-2

Через считанные секунды после стыковки удерживающие нас на сиденьях слюдопластиковые фиксаторы дружно взмыли вверх, и одновременно под ногами автоматически отъехали в сторону титановые люки багажных отсеков. Получившие свободу бойцы стали подниматься со своих мест, разминать засидевшиеся тела и по новой прилаживать за спину ставшие доступными ранцы.

Еще пару минут нам пришлось подождать, пока разреженная атмосфера шахты заполнится воздухом, в допустимой для нормального дыхания пропорции, после чего опустившаяся часть внешнего корпуса челнока снова превратилась в широкий трап, и через разошедшиеся створки шлюза салонного выхода бойцы стожа двинулись на выход.

Несмотря на внушительные габариты помещения, в котором мы оказались, почти все свободное пространство здесь занимала махина челнока, и все мы вынуждены были сгрудиться на небольшой дугообразной площадке с решетчатым полом, под навесом широкого бока «тарелки».

Сошедший с трапа последним Члюфа Грууск приказал разбиться на дежы, и колонной выдвигаться следом за ним, двигаясь так же, как на платформе: сперва первый деж, потом второй и так далее…

Разошедшаяся в стороны, при нашем приближении, неприметная дверь в углу шахты вывела в полумрак первого коридора.

Несмотря на скорый маршевый шаг, переход стожа до новой казармы продлился почти целый час. Наши первоначальные радужные впечатления от попадания на борт хофа, навеянные внешним лоском межзвездного лайнера, изрядно потускнели за время долгой и совершенно не интересной «экскурсии» по бесконечно длинным мрачным коридорам, с короткими спусками или подъемами по тронутым ржавчиной лестницам. Единственным развлечением для нас, за время скучного перехода, стали забавные рисунки и граффити, порой весьма пикантного содержания, чутка добавлявшие ярких красок в удручающе однообразие серых слюдопластиковых стен.

Как позже стало известно, наш маршрут от шахты до казармы растянулся аж на двадцать четыре километра. Мы прошагали из конца в конец тридцать два коридора. По разным лестницам в общей сложности поднялись на двадцать четыре этажа, и спустились — еще на восемь. И на всем протяжении продолжительного марш-броска в пустынных коридорах хофа нам не встретилось ни души.

Впечатлившая нас еще при подлете громадина хофа изнутри оказалась запутанным лабиринтом из тысяч помещений и соединяющих их коридоров. А редкие двери, встречающиеся в коридорных стенах, открывались лишь при наличии у посетителя необходимого допуска — что Члюфа наглядно продемонстрировал нам еще в самом начале пути, специально пару раз остановившись у боковых дверей и от души отколошматив каждую кулаками, ногами и даже хвостом. Когда не открылась вторая дверь, це-стож сделал строгое внушение толпе собравшихся вокруг жал, смысл которого свелся в тому, что без знающего проводника из команды хофа или, как в его случае, активированной план-схемы конкретного перехода, в лабиринт местных коридоров ни в коем случае не стоить совать свой любопытный нос, потому как самостоятельно здесь можно только заблудиться, и потом, как не ломись в боковые двери с призывами о помощи, перед чужим они, все одно, не откроются — так и загнешься в пустынном полумраке очередного коридора от жажды и голода.

Благодаря члюфиному внушению, дальше жала в растянувшейся в колонне стожа приглядывали друг за другом, никто в коридорах не отстал, и стож в полном составе прибыл на место базирования.

Местная казарма, выделенная на время межзвездного перелета шестому сборному стожу, как вскоре выяснилось, мало чем отличалась от бывшего нашего жилища на учебно-тренировочной базе.

За створками очередной боковой двери, гостеприимно разъехавшимися перед Члюфой в начале тридцать третьего коридора, нас встретило такое же большое просторное помещение с высоким потолком, как и на базе, только вместно привычного светло-сиреневого пластика пола, стен и потолка, здешние стены с потолком оказались обшиты мягкой эластичной желтой тканью, а серый пол был застлан таким же, как в пройденных коридорах, грязно-серым прорезиненным покрытием. Окон в стенах, по понятным причинам, здесь тоже не было, и освещалось помещение казармы закреплёнными под потолком квадратами энергосберегающих ламп-кристаллов. Вдоль длинных боковых стен так же, как на базе, тянулись два ряда двухъярусных кроватей, и центральное пространство между ними оставалось привычно свободным. В торцевой, дальней от входа стене казармы имелись двери — в женские и мужские смежные душевые и туалетные комнаты.

Неприятным сюрпризом для нас стало, что в течение всего перелета це-стожу полагалось проживать в казарме вместе со своими жалами.

Первым зайдя в казарму, Члюфа Грууск по-хозяйски расположившись на ближней от входа двухъярусной кровати с правой стороны, и только после этого скомандовал остальным жалам занимать кровати.