— Я тебе внутрь еще пару костюмов спортивных кинул и пару коробок с кроссовками, — неожиданно добавил наставник. — А то на тренировках эти расходники мигом рвутся и приходят в негодность. Здесь же, раз уж такая возможность представилась, грех было не воспользоваться… Так что, полезешь внутрь, не пугайся.
— Спасибо, — кивнул смущенный неожиданной заботой Сергей.
— Ну ты здесь-то содержимое кармана не станешь, надеюсь, проверять? — разрядил неловкую паузу Данил. — Я это к тому, что, может, выйдем уже наконец на улицу.
Все тут же затопали дальше, и через считанные секунды троица уже благополучно спускалась по хорошо освещенным фонарями ступеням крыльца ТЦ.
— Сергей, а поехали с нами, — предложил Александр. — Ща домой тебя отвезем. А потом я лично организую доставку мазды твоей эвакуатором аккурат до подъезда. Обещаю.
— Не стоит, — покачал головой Капустин. — Я нормально уже себя чувствую, и прекрасно доеду до дома сам. Вы же и так на меня тучу времени потратили. Спасибо, парни, и до свиданья.
Александр хотел было возразить бывшему подопечному, но, опередив его, Данила первым пожал протянутую Капустиным руку и, пожелав практиканту хорошей поездки, зашагал к припаркованной за углом «вольво» приятеля.
Наставнику ничего не оставалось, как тоже пожать руку ставшего самостоятельным бывшего подопечного, и заспешить следом за Данилой.
Сергей облегченно вздохнул и тоже направился к своему одинокому спорткару.
Интерлюдия 3
На рассвете две тонированные иномарки, заехав с разных сторон, стали бок о бок на безлюдном пустыре.
Из-за руля «гелендвагена» неспешно вылез седоусый импозантный мужчина в темно-сером кашемировом пальто и тут же пересел на переднее пассажирское сиденье «рендж ровера».
— Чем порадуете? — ответив на рукопожатие здоровяка-водителя, обернулся седоусый к сидящей на заднем сиденье миниатюрной блондинке.
— Артем Борисович, все точно так, как мы и предполагали, — стала отвечать девушка. — Все девять тел фонили эманациями Хаоса на девяносто девять и девять десятых схожими с фоном, фиксированным нами ранее: в палате ожогового отделения, на местах крушения вагона электропоезда и среди обломков рухнувшего вертолета.
— Это точно? Ошибки быть не может?
— Борисыч, — влез в разговор седоусого с девушкой здоровяк-водитель, — Лиза всю ночь заставляла меня приборы с трупешника на трупешник перетаскивать. Мы раза по три каждое из девяти тел исследовали. Ни на минуту, между прочим, глаз не сомкнули…
— Митюнь, хорош цену себе набивать. У меня тоже ночь эта бессонной выдалась, — поморщился Артем Борисович. — До пяти в Конторе промурыжили. Домой, лишь перед встречей с вами, переодеться только заскочить успел…
— Я уверена: каждое из девяти тел перед смертью подвергалось внушению точно того же таланта
— Выходит, утерянный нашим практикантом талант
— Очень похоже на то, — кивнула девушка.
Седоусый начальник энергично растер ладонями лицо и тут же решительно сам себе возразил:
— Но это ж противоречит веками устоявшимся догмам. Таланты не передаются, как умения, от ясновидящего к ясновидящему.
— Наш пацан полон сюрпризов, — хмыкнул Митюня.
— Я почти уверена, что внушение таланта
— А это еще с чего ты взяла? — насторожился Артем Борисович.
— Обнаружила уплотнения на шеях покойников, схожие со следами
— Лиза, я знаю: для чего используется
—
— Значит, внушение
— Не-е, Борисыч. Я — пас, — поднял руки Митюня.
— Артем Борисович, вы Сергея, ведь, тот знак, почудившийся ему под порталами, специально попросили нарисовать, чтоб убедиться, когда альбом полыхнет у него в руках, в догадке своей?
— Умничка, Лизавета, — улыбнулся начальник. — Не сомневался, что ты тоже сложишь два плюс два…
— Эй, умники, может и недалекому коллеге растолкуете: че за догадка-то? — возмутился Митюня.