— Не кисни, практикант. Может в следующий раз Борисыч даст отмашку на твою эвакуацию через стационарный портал.
— В следующий раз?
— Ну да. Напросишься, как сегодня, поохотиться в локации теневой. Глядишь, к тебе снова Линду и приставят? — хитро подмигнув на прощанье, девушка активировала добытый из кармана расходник и сгинула в зеркальной вспышке, оставив меня на дне оврага в гордом одиночестве.
Глава 37
Активировав перво-наперво
Там происходила какая-то абсолютно не поддающаяся здравой логике чертовщина. Валяющиеся на примятой траве в потеках синей крови тела теневых тварей поочередно друг за дружкой, ни с того ни с сего, теряли вдруг четкость очертаний и расплывались на карте бесформенными пятнами, словно смываемые струями воды чернильные рисунки. Несколько мгновений на месте бывшего тела бестии клубилось багрово-синее облачко, с каждой секундой стремительно выцветая, пока, в итоге, полностью не исчезало с картинки местности.
С двухсотметрового расстояния разглядеть: что там в действительности сейчас происходит, учитывая хоть и незначительный, но все же изгиб оврага, было нереально. Оставлять же за спиной непонятную хрень, к которой по любому потом придется возвращаться для активации обратного портала, было не разумно. Решил метнуться назад и разведать.
Возвращаться к месту недавней схватки с бестиями снова по дну оврага я не рискнул, и полез по более пологому правому склону наверх. Задействовав пару раз на обрывистых участках рывок, я таки вскарабкался на верхотуру и дальше двинулся к подозрительной аномалии по краю оврага… Наверху, кстати, неожиданно оказалась бескрайняя степь — раскинувшееся во все стороны море розовой травы, без единого намека на рощи берхов и заросли колючего кустарника.
Моя шагающая по краю оврага одинокая фигура отлично просматривалась на километры со всех сторон. К счастью, никакой живности в округе пока что не наблюдалось, и до «смотровой площадки» — места, откуда с верхотуры мне открылся-таки вполне сносный вид на заваленное трупами бестий дно оврага — я добежал без приключений. Опустился на корточки и, худо-бедно затаившись в таком скрюченном положение в высокой траве, стал обозревать с верхотуры виденное уже однажды действо…
Разгадка аномалии оказалась тривиальной — трупы бестий пожирал хищный фиолетовый туман, из-за отсутствия материального тела, невидимый на карте
Вернее даже не туман, а туманчик. Поскольку размером этот бестелесный фиолетовый монстр был всего примерно метра три в поперечнике. И это уже с учетом поглощения доброй трети тел бестий! Первоначальный же клочок дорвавшегося до халявной мертвечины тумана, подозреваю, был совсем крошечным, и таился, вероятно, долгие годы где-то по близости в земляной щели, в ожидании такого вот роскошного подарка судьбы.
Даже теперь уже значительно «отожравшись» на мертвечине, в силу своего по-прежнему невеликого объема, хищный туман был вынужден ограничивать свою природную жадность, и за раз поглощал не более двух трупов теневых тварей. Отчего на моей карте бестии растворялись поочередно и в строгой последовательности.
Вероятно, свою самую первую жертву туману пришлось переваривать частями, и занял у него этот процесс куда дольше трех-четырех секунд, как сейчас.
Интересно, а когда появился изначальный крохотный сгусток хищного тумана, можно было тогда как-то развеять его копьем? — неожиданно пришла мне в голову азартная мысль. — А еще круче было б загнать этот крок хищного тумана в пустую емкость, и спрятать в инвентарь. Ведь стопудово ж ценный трофей.
Че, думаешь, не прокатило бы? — тут же включился я в разговор.
Ну ты тоже сравнила!.. Там, считай, целое озеро тумана было. А этот даже сейчас раз в десять меньше. В начале же, наверняка, он был совсем крошечным. И вот тогда…
Да фиг знает… Неуютно тут как-то. В степи охотиться — не вариант. Тут за верту меня видно. Как не крадись, твари в два счета срисуют, и из охотника я сам превращусь в добычу… Дальше по дну ущелья пробираться тоже стремно. Сверху там меня, конечно, не видно. Но твари учуять могут, как те же бестии недавно. И ладно, если меня снова атакует стая бестий, с ними я и в одиночку как-нибудь слажу. А ежели кто посерьезней? Спину, ведь, сейчас мне никто уже не прикроет…