Мы остановились буквально в пяти метрах от «золотистого тумана», и Митюня, порывшись в бездонном кармане, вытащил небольшой пластиковый прямоугольник с сенсорным экраном. Направив электронный ключ на туман, он надавил на нужную часть экрана, раздалась одиночная мелодичная трель, и через секунду кусок «тумана», метров в пятнадцать длиной, перестал испускать золотистое свечение, превратившись в обычный белый дым.
Выждав в стороне еще примерно с полминуты, мы наблюдали, как густой поначалу дым на обесточенном участке постепенно развеивался, и в появившихся прорехах появлялись ряды колючей проволоки. Вскоре стало понятно, что густая сетка огораживающей периметр колючки крепилась на врытых в землю бетонных столбах, высотою метров в семь.
Когда дым на обесточенном участке исчез полностью, Митюня решительно направился к открывшемуся ограждению. На его руках снова появились огромные боевые краги, и, ухватившись ими за ряды колючки примерно на метровой высоте, здоровяк мощным рывком рук вверх и вниз открыл передо мной внушительную дыру в колючей стене.
Не дожидаясь понуканий, я первым шагнул в растянутую прореху. Следом, продемонстрировав чудеса акробатики, сквозь медленно смыкающуюся дыру успел кувырком проскочить и Митюня.
– Все, считай мы уже дома, – объявил поднимающийся с травы здоровяк. – Ну, сколько там еще у тебя на таймере-то осталось?
Я глянул в левый угол.
– Больше трех минут.
– Видишь, а ты переживал.
Отойдя вместе со мной от колючего забора, Митюня снова коротко тренькнул электронным ключом, и сзади тут же неистово заклубился «золотистый туман», за считанные секунды полностью скрыв оголенный фрагмент периметра.
Перед глазами загорелись строки системного лога:
Изолированная локация, куда мы попали, оказалась в разы меньше первой и единственной, где я уже побывал – с нагромождением менгиров по центру, образующих узкий змеиный лаз под названием Дикая Полоса.
Барьер из бьющейся током колючей проволоки, замаскированный под золотистый туман, тут так же, как и в первом случае, окаймлял поляну со стандартной розовой травой. Но, вместо широченного нагромождения менгиров, здесь по центру возвышалась узкая каменная башня, высотой примерно с трехэтажный дом, с широченной (вдвое шире «столба» ведущей туда башни) смотровой площадкой наверху.
– Эй, бродяги! Вас каким ветром сюда занесло? – раздался вдруг сверху требовательный женский окрик.
– А вот и стража, – шепнул мне старший товарищ и, сложив руки рупором, крикнул вверх невидимой дознавательнице: – Спокойно, Машуня! Свои!.. Нешто меня не признала?
– Митюня? Привет, чертяка!.. Че это ты на ночь глядя вдруг заявился?
– Да вот, не спится. Дай, думаю, Машку проведаю. Скучно ей, поди, на башне одной куковать?
– Ты мне зубы-то не заговаривай… А это кто там с тобой?
– Дык, Сережа это. Пацан наш новенький. Практикант.
– А это из-за которого Борисыч выволочку Светке с Саньком сегодня за обедом устроил!.. И че? Этот безобразник еще что-то уже успел натворить?
– Маш, в натуре, по-братски, открой уже нам портал, а, – взмолился Митюня. – А то у пацана контрольное время на исходе. Я его ща по быренькому сплавлю, а потом обратно к тебе вернусь, и подробно все обскажу. Лады?
– Ага… Все вы обещать только горазды. А по инструкции…
– Ну Маш!
– Да ладно, валите уже.
Внизу башни, вместо двери, загорелась арка зеркального портала. И, цапнув меня за рукав толстовки, Митюня тут же направился к ней.
– Я жду! Ты обещал! – донесся с верхотуры прощальный женский крик.
Оставив его безответным, мы шагнули через арку портала, и оказались в знакомой студии с зеркальными стенами.
Интерлюдия 7
Интерлюдия 7