Реактор

– Да плевал я, Дима, на ваши подозрения. На подозрения, на вас лично и на весь ваш сраный городишко. Но, – он философски поднял палец, – мы имеем то, что имеем. И это придется исправлять.

Хозяин кабинета обошел стол и встал напротив Димы.

– Ты чего приперся? – Он наклонился над пленником.

Дмитрий не сдержался и хмыкнул. Прапор, видимо, ожидавший другой реакции, нахмурился.

– Да я, вообще-то, не к тебе. – Зорин кивнул в сторону жены. – Я за ней. Зачем забрал?

– Да, да, да. – Прапор пошел дальше вдоль стола, обхватив подбородок ладонью. – Наша Елена Прекрасная. Я ведь, когда узнал, кого вместе с остальными привезли, сразу понял, что ты притащишься сюда. Ох, я и ругал своих олухов! А потом, как увидел, что она с бонусом, прямо камень с души. Ради такого можно и тебя в качестве неудобства потерпеть. Хотя знаешь ли, я надеялся, что ты не дойдешь так далеко. Как ты мимо Аркадьича прошел? Впрочем, это не важно. Дошел – молодец! Только зря все это. Мне теперь тебя убить придется. Как ты понимаешь, труда это никакого не составит. А ее из-за тебя ждет одиночное заключение в кандалах, чтоб она ни с собой, ни с ребенком ничего не сделала. Вот только вроде бы смирилась, покладистой стала, нет, ты нарисовался, хрен сотрешь. Зачем? – Прапор резко обернулся. – А может, мне тебя отпустить? Если пообещаешь не хулиганить. Я разрешу тебе с женой видеться, с ребенком. Когда они мне перестанут быть нужны, я, возможно, их тебе совсем отдам. А? Обещаешь?

Дмитрий покачал головой.

– Нет, не пойдет. Я тут на ее лице отметины всякие вижу. Явно твоих рук дело. Так что теперь это мне придется тебя убить. И тут без вариантов.

Его собеседник присел на стул.

– Жаль. Я, конечно, ожидал чего-то подобного, но надеялся до последнего.

Он встал и передернул затвор пистолета. Лена взвизгнула, а у Зорина невольно похолодело все внутри.

– Погоди, – сказал он.

– Чего годить? – нахмурился прапор. С улицы раздался сухой треск автоматных очередей. Он оскалился гнилыми пеньками. – А-а, друзей привел. Полкана небось? Точно, его. А я-то думаю, как ты тут так быстро сориентировался? Начальничек бывший помог. Ну, так это вообще здорово. Сразу двух зайцев. И тебя, и полкана с его вонючим Сопротивлением.

Прапор снова навел на Дмитрия пистолет.

– Погоди! – выпалил опять Зорин. Он изо всех сил тянул время, надеясь, что что-нибудь произойдет. Не могла же судьба вести его мимо всех опасностей, чтобы остановить здесь, прямо перед любимой женой.

Прапор с досадой опустил ствол.

– Ну! – с раздражением спросил он.

– Ответь на один вопрос. Ты в курсе, что у тебя на реакторе творится?

Димин собеседник нахмурился.

– На реакторе? А что там? А! Ты про то, что стержни скоро плавиться начнут? Ну и что?

– Как – что? – опешил Дмитрий. – Сдохнем же все. Взрыв будет!

Прапор отмахнулся, как от надоедливой мухи.

– Никто не вечен. Все мы когда-нибудь сдохнем. А может, и нет. Мои яйцеголовые уже месяц взаперти сидят, решение ищут. Может, и найдут. Ну, а не найдут…

Он развел руками.

– Так тому и быть!

В глазах его полыхало пламя безумия. Этому существу было уже все равно.

– Ну, и зачем тогда? Зачем все это?

Прапор быстро подбежал к Зорину и сжал его лицо сухими холодными пальцами. Тот застонал, но скорее от отвращения, чем от боли.

– Власть! – дыхнул собеседник на Диму могильной вонью. – Ты когда-нибудь имел над кем-нибудь власть? Нет? Ты не знаешь, как это – контролировать всех и вся. Эта штука врастает тебе под кожу. Настает время – и ты становишься с ней одним целым. Ты сам становишься властью! Потерять ее хоть на миг означает потерять себя. И потом уже очень сложно приделать отвалившийся кусок обратно. Невозможно! И тебе остается только истекать кровью, жизнью из той раны, что образовалась. А те люди, что окажутся рядом, заберут власть себе. А тебя оставят подыхать в помойной луже. Так что расставаться с ней нельзя. Ни на минуту. Ни на секунду. Ни на миг!

– А как же люди? – тихо спросил Зорин, глядя на сумасшедшего.

– Люди – быдло! Человек – чмо! Человек должен существовать, пока он полезен, пока он – ресурс. Потом его можно выбрасывать на улицу и вытирать об него ноги. – Прапор приблизил лицо почти вплотную к Диминому. – А я больше не позволю об себя вытирать ноги!

Зорин с отвращением отшатнулся от безумца.

– Ты – больной! – прошептал он. – Мелочный, закомплексованный психопат! Это ты – униженное забитое чмо! Всегда им был и сдохнешь им же!

Лицо противника перекосила злобная гримаса. Он отступил на шаг и нацелил пистолет Диме в голову.

– Я не чмо! – заорал он, – я – майор!!!

Раздался выстрел, и голова Прапора буквально разлетелась на мелкие кровавые кусочки. Рука с пистолетом обвисла. Безголовое тело секунду шаталось, а затем мешком рухнуло к ногам оторопевшего Зорина. Лена сидела, напрягшись, как струна, в ужасе уставившись на дверь. Дмитрий посмотрел туда же. В дверном проеме стоял Полковник. В его руках дымился обрез двенадцатого калибра.

– А я – Полковник, ублюдок, – сказал он, проходя в кабинет.